Добрый вечер.

Дорогие друзья !

Поздравляю со светлым и 

радостным праздником Хануки.

Пожелать хочу добра и счастья, любви и

чудес, доброты души и искренних надежд. 

Пусть в доме всегда будет праздничная 

атмосфера, взаимопонимание, достаток, 

веселье, уважение и благополучие.

Восемь радостных дней и ночей,
Это праздник зажженных свечей,
То Ханука к нам в гости идет,
Свет волшебный с собою несет!

Поздравляю с Ханукою вас,
Счастья вам, в этот праздничный час,
И безбрежной любви, и удачи,
И конечно, здоровья в придачу!
© 

И я  поздравляю всех друзей, у кого сегодня светлый праздник ХАНYКА!!!

«Хаг Ханука Самэах!»

Да НУКА у нас кажинный день получается !!!

Где положил, там и возьми.

Ну, мать, какая ты мудрая!

Одесса. Ресторан.

— Мадам Фира, Вы танцуете?
— Нет.
— Ну, тогда не будем понапрасну терять время.

Сверхнахальство 

Как Мотя Гонтмахер экзамен на гражданство в США сдавал

— Мистер Гонтмахер, учитывая ваш преклонный возраст, экзамен на гражданство мы проведем на русском языке. Мистер Гонтмахер, вы слышите

меня? Что вы смотрите наверх?

— Что-то сказали по радио…

— Это — не радио, это я разговариваю с вами. Я!

— У меня правое ухо не слышит.

— Хорошо, я скажу слева.

— А слева я не вижу.

— Как же вам задавать вопросы?

— Лучше через мою жену Фиру, она все знает.

— Нельзя. Интервью — с вами. Вопросы будут по анкете и истории США.

— Вот! Если я из России, так все на одну голову!

— Мистер Гонтмахер, как ваша фамилия?
— Джордж Вашингтон.

— Ваша фамилия. Ваша!

— Джефферсон. Мне сказали, если не Вашингтон, то Джефферсон.

— Мистер Гонтмахер, вы не поняли вопроса.

— Что вы придираетесь, мне 98 лет! Я что помню, то помню.

— Сколько вам лет?

— 112.

— Я округлил.

— В вашей анкете в графе «First name» вы написали шесть имен. Вы развеаргентинец или бразилец?
— Нет, я — евреец. Но я написал все, как было. Когда я родился, меня называли Мотя, в школе — Митя, на работе — Дмитрий Иванович, хотя по паспорту я — Абрам Исаакович. В разведку, в войну, я ходил под кличкой Ганс, а мои позывные были «Сокол». «Я -Сокол! Я — Сокол!» Я же не мог кричать в эфир: «Я — Абрам», таких позывных не было.

А здесь, в Америке, я — Дэвид. Ковбой из Бердичева.

— Мистер Гонтмахер, вопрос по истории. Кто победил в войне Севера с Югом.

— Вы что-то спросили?

— Была война Севера с Югом…

— Какая война, на севере был Челюскин. Его еле сняли с льдины.

— В Америке! Когда президентом был Абрахам Линкольн…

— А мне сказали, Буш!

— Не сейчас, в 1865-м. Кто победил в войне Севера с Югом?

— Слушайте, вы меня запутали. Фашисты меня пытали, я ничего не сказал, коммунисты пытали, я ничего не сказал, жена 53 года… Я — молчаливый человек. Но если вас интересует, кто победил, то я скажу — НАШИ.

— Какие «наши»?

— А кто был на юге? Белогвардейцы, Махно, Петлюра. А Красная Армия — на севере…

— Мистер Гонтмахер, мы говорим об Америке. Аме-ри-ке!

— А что Америка? Антанту помните, ей тоже досталось!

— Скажите, какой праздник 4-го июля.

— Это я знаю!

— Слава Богу.

— 4 июля я запомнил на всю жизнь!

— Ну?

— Такой простой вопрос: как я могу забыть «4 июля»?

— Ну, так скажите!

— 4 июля мы с Фирочкой расписались!

— 4 июля — День Независимости.

— Вот независимость я как раз потерял, но я не жалею.

— А что значит «Сенксгивин Дэй»?

— Это, когда едят индейку.

— И когда же этот день?

— У меня — каждый день! Я уже говорю Фире: «Сколько можно?» Она говорит: «Индейцы научили американцев разводить индюков, и теперь их некуда девать». — «Так я что, должен за всех отдуваться?» Жена: «Завтра будет «чикен дэй».

— Мистер Гонтмахер…

— Называйте меня просто Аба, вы мне так симпатичны. Вы, случайно, не еврей?

— Нет.

— Это так, к слову пришлось.

— Мистер Гонтмахер, еще вопрос: Кто открыл Америку?

— Фима Розенблат. Он уехал раньше всех, а потом уже вызвал остальных.

— Конечно. Он тоже открыл, но я не помню, до Фимы или после.

— В 1492 году! Вашего Фимы и духу не было.

— Это вы зря. Вы поговорите с Фимой, он помнит Царя Соломона. И он сказал, что Колумб был не совсем еврей и здесь находился нелегально, без статуса «беженец», не имел ни Медикейда, ни фудстемпов, поэтому вернулся в Испанию. Он у вас проходил интервью на гражданство?

— Нет.

— Какой же он американец?

— Мистер Гонтмахер, вы изучали историю США?

— А как же, 3 месяца!

— Хорошо, расскажите, что вы запомнили.

— Что я запомнил? Один гешефт.

— Какой гешефт?

— Манхэттэн купили у индейцев за 24 доллара! Представляете, 24 доллара! Где я был в это время? Я бы дал на один доллар больше и сейчас имел бы весь Манхэттэн, а не эту однобедрумную нишу. Как хороший гешефт, так меня там нет.

— Мистер Гонтмахер, последний вопрос: зачем вы хотите стать Гражданином Соединенных Штатов Америки?

— Честно?

— Честно.
— Для Зямы, моего приятеля, он остался в Бердичеве. Я приеду к нему, покажу АМЕРИКАНСКИЙ ПАСПОРТ, он посмотрит и воскликнет: «Этот шлимазл таки стал американцем!».

В одесском магазинчике:

— Вы меня оскорбили! Возьмите свои слова обратно!
— Мадам, обратно-таки не берём. Могу вам только обменять.