Да, по — моему, не только дети, но и взрослые хлюпали носами...

В 1874 году хоккеисты впервые стали пользоваться раковиной для защиты паха. В 1974 году они впервые стали пользоваться шлемом. То есть прошло сто лет, прежде чем они сообразили, что мозг также является жизненно важным органом.

Точно, погода шепчет:-займи, но выпей!

— Фима, скажи мне что-нибудь, чтобы сердце заколотилось.

— Я знаю пароль от твоего телефона.

«Она просто невыносима! – друг сморщился.

– Ужасная женщина. Вспоминать не хочется!»
Он недавно развелся с женой. И хотя уверял, что вспоминать не хочется, остановиться не мог.

Рассказывал, как она спорила по любому поводу, как с ней даже в магазин нельзя было выйти – обязательно устраивала скандал; как она не могла сделать вовремя обед, когда он уже помирал с голоду; как она тратила деньги на ерунду, хотя сама зарабатывала копейки; как она растолстела, и это его бесило: женщина должна быть стройной!
Он произносил даже такие слова, что я попросил друга быть немного сдержанней.
«Легко тебе поучать, джентльмен хренов! – воскликнул друг.

– Ты бы пожил с ней хотя бы неделю. А я прожил семь лет. Хорошо, что детей не завели. Несчастные были бы дети».
Ну ладно, сказал я, успокойся.
Но друг не успокаивался: «А знаешь, как она меня доставала звонками? Поеду к друзьям – трезвонит каждые пять минут. «Ты скоро домой?». Блин, прямо стыдно было».
Да, согласился я, ужасно. Но зато теперь ты свободен.
Этот разговор я вспомнил, спустя года три. Когда приехал в гости к другому приятелю.

Он сказал: «А давай в парк? Погуляем с коляской».
Его дочке было полгода, и он любил с ней гулять. Конечно, ответил я.
Мы бродили, дочка спала, а приятель негромко рассказывал мне, как он счастлив. Вообще сейчас почти не услышишь таких простых и хороших слов, так что я слушал внимательно. Тем более, что была и одна интрига, которая меня занимала.
Он рассказывал о жене. Они вместе больше двух лет. Познакомились на большой тусовке, куда этот приятель идти не хотел.
«А теперь с ужасом думаю, – он усмехнулся. – Ведь если бы не пошел, то не встретил бы Ленку».
Ленка была идеальной женщиной, если верить приятелю. Она превосходно готовила, она устроила такой быт, что приятель радовался любой чашечке; при этом тратила деньги очень разумно, приятель сделал для нее дубликат банковской карты и даже не смотрел на приходящие счета.
Они почти не расставались. «Знаешь, – сказал он. – Если я вдруг где-то без нее, то уже спустя час начинаю скучать. Быстро раскланиваюсь и еду домой. Мы поссорились всего один раз – из-за дочкиного имени. Она хотела назвать Тоней, а я – Ритой. Ну и назвали мы Тоней, как ты знаешь. Да, я поругался немного, а сам подумал: и зачем? Хорошее имя. Ленка права».
А потом добавил: «И фигура у нее классная. Хоть Ленка постоянно бубнит, что ей надо худеть».
То есть ты прямо влюблен, хотя вы уже вместе долго?

– уточнил я.
«Конечно! И с каждым днем люблю ее все больше».
…Такие разные жены двух моих приятелей. Но интрига в том, что это – одна и та же женщина. Лена была женой одного, который ее возненавидел; она стала женой другого, который ее боготворит.
Теперь я бьюсь над этой загадкой: как такое возможно?

Алексей БЕЛЯКОВ