«Мужчинам зрелого возраста»
Какие наши годы и зарплаты,
Какие лысины, какие животы,
И всё ж крутые перцы мы, ребята,
С футболом, пивом, дамами «на ты».
Нам потепление глобальное до фени,
Всемирный кризис тоже мимо нас,
Не скучно нам ни в бодрости, ни в лени,
Мы жизнь воспринимаем без прикрас.
Пусть плачет над дефектами фигуры
Младой, неоперившийся юнец
И от отказа в сексе милой дуры
Считает, что судьбе пришёл конец.
Нам в суе не пристало суетиться,
Мы видим, кто святой, и кто дерьмо,
Мы знаем с кем грешить и с кем молиться,
Нас не обманет вежливое чмо.
Вы нас, подруги, строго не судите
За зрелый возраст и за скудность фраз.
Нас в тихом месте к стенке прислоните,
Глядишь, мы пару гор свернём для вас...

Ефим Шаулов

Евгения Шерман
Коль валидола нет в твоей аптечке,
Ко мне не нужно вовсе приходить!
Поставить-то – поставлю… (к тёплой печке),
Но до инфаркта ж на фиг доводить?!
Ефим Шаулов
Да нет уж, Жень, к тебе без валидола
я приползу, коль не могу лететь,
чтоб честь с достоинством мужского пола,
с последних сил, но, всё-таки, сберечь,
то бишь, в постели женской… умереть!
Евгения Шерман
Конечно, умереть в постели женской,
Для мужика – почётнейшая смерть,
Но я же не могу такой быть дерзкой,
Чтоб подписаться в эту круговерть!
Не нужно мёртвого в постели мне мужчины!
Пусть будет лучше с валидолом, но живой!
Не вижу, Фимочка, я никакой причины,
Чтоб преждевременно расстаться мне с тобой!
Ты приготовь ТРИ, валидола, пачки,
Уж раз ко мне решил ты приползти,
Ведь я же очень страстная чудачка,
Могу и до инфаркта довести!
Ефим Шаулов
«Откинуть лапти», Жень, – уснуть и не проснуться,
то – Божий поцелуй и, говорят, – престижно!
А мужику престижнее, пожалуй, трижды,
«откинув лапти», в страсти захлебнуться
в постели с женщиной от страсти и оргазма,
чем «лапти склеить» от болезней и маразма.
И если даст Господь возможность мне и случай
не уронить достоинство и честь мужского пола,
то я себя, поверь, не буду, Женя, мучить
и приползу с виагрой, но без… валидола!
Евгения Шерман
Ну, это, Фим, совсем эгоистично!
Тебе – престиж и страстью захлебнуться,
А мне-то каково? Хоть романтично,
Но с трупом мне куда потом приткнуться?
Ответственность такую не возьму я!
Меня не знаешь ты ещё, заразу:
От моего лишь только поцелуя
Сознание теряли от экстаза!
Неее! Рисковать тобою я не стану,
Здоровье мне твоё куда важнее!
Сама я валидольчика достану –
Зачем губить мне старого еврея?!
Ефим Шаулов
Вот так всегда! Надежду я лелеял
уйти ТУДА не участью плебея, –
патрицием – в тисках американки...
Так что же делать старому еврею,
коль рисковать она, зараза, не желает,
и вместо страсти и эстаза обещает,
лишь валидол и ложку валерьянки,
которую, когда невмоготу,
дают, обычно, старому коту?
Видать, придётся, блин, американку
сменить на страсть случайной нимфоманки,
которая губить не пожалеет
экстазом страсти старого еврея!
Евгения Шерман
Нет, Фимочка! Ты понял всё превратно:
Не вместо страсти – валерьянки ложку,
А вместе с ней, чтоб было всё приятно
И не откинул ты в экстазе ножки!
Ведь уходить тебе ещё не надо!
Настанет час – уйдёшь ты не плебеем:
Патрицием, мужчиной с гордым взглядом,
Ну а пока тебя мы пожалеем,
Чтобы мужским своим гордиться полом
Ты мог, как можно дольше, не «говея».
Ведь если взять виагру с валидолом
С тобой ещё такое(!) мы сумеем!
Зачем же страсть случайной нимфоманки,
Что укокошит, не моргнувши глазом,
Коль с валидолом есть американка,
Что может страсть продлить твою с экстазом?!
Ефим Шаулов
Мой бравый стёб, всерьёз, не принимай, подруга,
то, сплошь, фантазии стареющих мужчин,
страдающих от общего (для всех!) недуга:
грезить о прелестях молоденьких фемин...
Евгения Шерман
Когда, скажи, всерьёз я принимала
Твой милый стёб, что только веселит?
Тебя, Фим, виртуально обнимала,
А большего – мне мама не велит!