Извините за объем, но сократить текст  Жванецкого - я не могу.

Восхитительный монолог о женщинах восхитительного Михаила Жванецкого

О женщинах за 40

Я жду появления в России женщины около сорока пяти, стройной, ухоженной, ненакрашенной, ироничной, насмешливой, независимой, с седой девичьей прической.

Пусть курит, если ей это помогает.

Пусть будет чьей-то женой, если ей это не мешает.

Это неважно.

Её профессия, эрудиция второстепенны.

Но возраст — не меньше сорока. И юмор, царапающая насмешка, непредсказуемость и ум.

Все это не редкость. Одно порождает другое.

Такая женщина — ценность.

Она возбуждает то, что не употребляется в сегодняшней России. Ответный огонь, ум, честь, юмор и даже совесть, не применимую ко времени, которое не знает, что это такое. Как пунктуальность, твердость слова и прочее, что не имеет значения во время полового созревания целой страны.

Та, о которой речь, и услышит, и поймет, и ответит, и научит, и главное — ей есть что вспомнить. Как и вам.

Какое чудесное минное поле для совместных прогулок.

В России такие были. Отсюда они уехали, а там не появились.

***

О женщинах после 50

К тому, что в нашей стране исчезают отдельные люди, мы уже привыкли.

Но у нас внезапно исчезло целое поколение.

Мы делаем вид, что ничего не случилось.

Пропадают женщины.

Пропадают женщины после пятидесяти.

Они исчезли с экранов, они не ходят в кино, они не появляются в театрах.

Они не ездят за границу. Они не плавают в море.

Где они?

Их держат в больницах, в продовольственных лавках и на базарах и в квартирах.

Они беззащитны.

Они не выходят из дому.

Они исчезли.

Они не нужны. Как инвалиды.

Целое поколение ушло из жизни, и никто не спрашивает, где оно.

Мы кричим: «Дети — наше будущее»!

Нет. Не дети. Они — наше будущее. Вот что с нами произойдет.

Всю карьеру, всю рекламу мы строим на юных женских телах и на этом мы потеряли миллионы светлых седых голов.

Почему?!

Как девицам не страшно? Это же их будущее прячется от глаз прохожих.

Много выпало на долю этих женщин.

Дикие очереди, безграмотные аборты, тесные сапоги, прожженные рукавицы. И сейчас их снова затолкали глянцевые попки, фарфоровые ляжки, цветные стеклянные глаза.

Юное тело крупным шепотом: «Неужели я этого недостойна?»

Ты-то достойна… Мы этого недостойны.

Мы достойны лучшего.

Мир мечты заполнили одноразовые женщины, которых меняют, как шприцы. Поддутые груди, накачанные губы, фабричные глаза. Все это тривиально-виртуальное половое возбуждение, от которого рождается только визит к врачу.

Вы представляете стихи об этой любви?

Мы изгнали тех, кто дает стиль, моду, вкус к красоте, изящной словесности, кто делает политиков, кто сохраняет жизнь мужей.

На них кричат в больницах: «Вы кто — врач?» «Я не врач, — говорит она тихо. — Но я борюсь за жизнь своего мужа, больше некому в этой стране».

Они — эти женщины — сохраняют для нас наших гениев.

Потеряем их — уйдут и их мужья, люди конкретного результата.

Останутся трескучие и бессмысленные политики и несколько олигархов, личная жизнь которых уже никого не интересует.

Они ее вручают в совершенно чужие руки. Вопрос только в том, станет ли иностранная медсестра за большие деньги временно любящей женой.

Конечно, в редкий и короткий период телевизионного полового возбуждения мы прощаем все очаровательным ягодицам, даже их головки, их песенки, их всяческие бедрышки, их гордость: «Мой муж тоже модель...»

Они правильно, они верно торопятся.

В тридцать лет останутся только ноги, в сорок — глаза, в сорок пять уплывет талия, в пятьдесят всплывут отдельные авторши отдельных женских детективов, в пятьдесят пять — борцы за присутствие женщин в политике, а в шестьдесят исчезнут все.

Хотя именно эти исчезнувшие женщины создают королей и полководцев.

Они второй ряд в политике. А второй ряд в политике — главный.

Они оценивают юмор, живопись, архитектуру и все сокровища мира, а значит, и оплачивают их через своих мужей.

Я этим летом на одном благотворительном концерте увидел их. Я увидел исчезнувшее в России племя, племя пожилых дам — стройных, красивых, в легких шубках и тонких туфлях — и их мужчин, чуть постарше.

Это была толпа 60, 65, 70, 80, 85-летних.

Они хохотали и аплодировали, они танцевали и играли в карты.

Они заполняли огромный зал с раздвижной крышей.

Это были не олигархи, не министры, не короли. Это были женщины, лица которых составляют герб Франции.»

Автор: Михаил Жванецкий

Михал Михалыч, как всегда, прав… и мудр..

см

— Дорогой, давай приготовим обед…

— Я не понимаю, почему то, что может сделать один человек, надо делать вместе!
— Спасибо, дорогой, ты подсказал, что ответить тебе ночью.
***

Деньги — зло. Теперь мне понятно.почему я такой добрый.
***

— Я никого не обманул.не ограбил и не убил за всю свою жизнь.Почему же я так плохо живу?
— Ты сам ответил на свой вопрос
***

Мужику подарили попугая. Дорогого, красивого.
Но… ругается очень.
— И жена твоя, и теща твоя, и сам ты, хозяин …трам-тарам-тарам!
Мужик уговаривал-уговаривал, клетку накрывал — никакого сладу с попугаем нет. Подумал — и засунул его в холодильник. Минут десять продолжались стук и жуткие ругательства, и вдруг — тишина.
Мужик открывает дверцу — из холодильника попугай тихо:
— Извините, был неправ, страшно раскаиваюсь, и жена ваша, и теща, и вы сами чудесные люди, не разобрался, ПРОСТИТЕ!!!
Мужик, растроганно:
— Ну ладно, с кем не бывает, забудь!
Попугай, ещё тише:
— Простите, а можно вопросик? А ЧТО ВАМ КУРИЦА СДЕЛАЛА?!?

абсолютная правда!!!!!!!!

Женщина, приобретая в салоне меховое манто, расплачивается на кассе, извлекая из сумочки, карманов скомканные и мокрые деньги и отвечает на недоуменный взгляд кассира:

— Муж так рыдал, так рыдал...
***

У чиновника спрашивают:
— А вам не стыдно, что ваша теща в свои 87 лет содержит вашу семью, катает вас на своих джипах, отдала вам один из своих коттеджей, управляет нефтяной и строительной компанией, а вы, здоровый мужик, сидите здесь целыми днями и бумажки перекладываете?!
***

В отличие от женщин, мужчины размножаются делением.
Не поделишься деньгами с женщиной — фиг размножишься.
***

Жена приходит домой с корпоратива пьяная.
Муж из комнаты:
— Солнышко, что там у тебя упало?
— Моя шубка...
— А почему с таким грохотом?
— Потому что твое солнышко из нее вылезти не успела.