2 собутыльника напиваються. Один рассказывает другому:
— Вчера прихожу домой, гляжу, мужик в прихожей стоит, на меня смотрит. Ну думаю хахаль жены!Беру швабру и — ему по башке!
— А кто это был???
— Я в зеркале!

Свидание в парке.
Он: - Девушка, можно вашу ручку?
Какая изящная…
(достает банку огурцов)
... А достань дяде огурчик?

- Алло Марина?
- Да.
- Я тут это… Ну дом построил, дерево посадил... Приходи...

- Эх! Хорошо бы жить не стесняясь!
- Ты что, такой стеснительный?
- Да нет! В средствах!

На экзамене по диалектическому материализму:
- Приведите пример единства и борьбы противоположностей.
- Прокурор-взяточник.

На скамейке сидел старенький дедушка, кутающийся в рваненький тулупчик. Он настороженно смотрел на подростков, снующих туда-сюда по аллее. У многих в руках были чудные приборы, мигающие огоньками, в ушах торчали диковинные штуковины, они вели странные и непонятные речи на каком-то диком жаргоне. Старик взирал на это с ужасом — все это так не походило на блаженные времена молодости! Нынешняя молодежь не имела ничего общего с той, что была когда-то — культура исчезла бесследно, остался какой-то уродливый суррогат!
К скамейке подошел внук старика. Он потянул его за рукав и строго сказал:
— Деда, пошли домой. Мама велела тебя привести — ужин остывает!
— Зочем ви тгавите?! — жалобно возопил дедушка. — Выпей йаду!
— Дед, я тебя не понимаю, — устало ответил внук. — Выражайся нормальными словами, а?
— В Бобруйск, жывотное! — заорал на него старик. — Учи албанский!
Внук устало вздохнул и уселся рядом. Дед безнадежно отстал от жизни…
Шел 2060 год…

И овцы живы, когда волки слепы..

Грузия. Высокий холм, отара овей — все как одна : подстриженные, ухоженные. На холме — красавец мущина — чабан от Бога весь в золоте и в мехах. Тишина.
Тут раздаёться звук мобильного телефона — естественно все овцы головы вверх — чабан достаёт трубку — «Алло…» и к овцам — «Это мэня !…»

- Может ли появление ребенка в семье стать причиной конфликтов?
- Да, если ребенок вдруг появляется в семье поздно и в нетрезвом виде.

Мне лишь оставалось смотреть на их вспухшие тела. Местами было видно, как внутренности просились наружу. Смотреть было мерзко, но я понимал - пельмени сварились.