Какой перерыв — 24/7? Зарплату и ту только переводом. Придется женщине двух мужей заводить. 

Восток наоборот

Но здесь проблема — с кем-то надо оформить отношения легально. Если с мульонером, то как с ребенком и отцом? А если оформили отношения с отцом и ребенком, то, в случае наступления летального исхода с мульонером Вы, что-то получите только при оформленном завещании и отсутствии других наследников 1-й,...N-й очереди, которые могли бы с Вами  судиться.

Так ведь и речь о муже, но много работающем...

Все с мозгами рождаются. Но некоторые всю жизнь живут их не активируя.Или потеряли ключ или код активации.

А зачем Есе жена с мозгами? Как рассказывал мне в 80-х один житель Самарканда институты калыма и многоженства существовали и в советские времена в Узбекистане. Максимальный, известный ему калым, был порядка 20 000 рублей  ииочень значительная сумма в те времена). но невеста никогда не ходила в школу. и имела «домашнее» образование достаточное для муслимки.

Скучно с такой… хотя от запросов зависит

Даааааа… Неожиданно....

Да, идиёты попадаются на каждом шагу. Даже плюгуть некуда, чтобы в него не попасть

Девочек отцы любят больше.

КАК МЫ ВОВКУ ЛЕЧИЛИ
После нашего похода у меня горела задница, а Вовку всего обсыпало и пару пальцев распухло.
– Аллергия, – сказала бабка. – Ещё бы. Как минимум, три килограмма конфет схомячили в два рыла. Чтоб вас понос пробрал, и глаза на лоб повылазили. Это ж надо дорваться так до шоколада. Дед, бери мотик у соседа и езжай за докторшей. Надо ещё и пальцы посмотреть у этого малахольного. Не дай бог перелом или трещина. Лучше бы у вас жопа треснула.
Я, конечно, попытался напроситься с дедом. Мне очень нравилось кататься в люльке. Наденешь шлем на голову, натянешь брезент и представляешь, как будто в истребителе летишь. Но дед сказал, что он не истребитель и ушел к соседу. Лучше бы он взял меня с собой...
Вовка лежал в бабкиной комнате на кровати и болел. Ну как болел? Кроме пальцев у него ничего не болело. Разве что весь в сыпи мелкой был. Я тоже помню, как в детстве меня обсыпало красными пятнами, и я ходил весь в зелёных точках.
– У тебя глаза не лезут на лоб ещё? – интересовался я у Вовки.
– Нет, – отвечал Вовка. – Но чё — то болеть уже начинают.
– А поноса ещё нет? – я так думал, что мне это не грозит, раз меня не обсыпало, а вот за Вовку опасался.
Бабка ушла к соседке на часок, надеясь, что за это время, мы не сожжём дом и не улетим в космос. Потому что если сожжём дом, то она нам в зад горящих углей напихает, а за космос она меньше переживает, потому что идиотов туда не пускают. Углей в задницу нам не хотелось, а в космос мы не собирались.
Я решил, что пока дед ездит за докторшей, может случиться беда. Насколько я мог предполагать, деду с бабкой на нас в основном наплевать. И если кто — то из нас сдохнет, им станет легче. Посему, я принял единственное правильное решение, лечить Вовку самому. Я достал из серванта аптечку, взял оттуда вату, бинт и зелёнку.
Мои действия казались мне логичными. Зелёнкой я собирался замазать пятна, бинтом завязать глаза, чтобы до приезда докторши не вылезли, а ватой закрыть жопу, чтобы в случае поноса он не обгадил бабкину кровать. Вовку мои планы смутили, но я ему аргументированно объяснил:
– Бинт для того, чтобы глаза не вылезли, вата от поноса, а зелёнка от аллергии. Всё по науке.
Первым делом я набил трусы ватой. Мне показалось мало, и я добавил марли. Затем замотал бинтом глаза. Осталось замазать аллергию. Я взял ватку и начал закрашивать пятна.
Через 10 минут я устал. Пятен было много и очень мелких. Я принял разумное решение взять и просто закрасить, не мучаясь с каждым в отдельности. Через несколько минут дело было сделано. Вовка стоял и обсыхал...
Во дворе послышался треск мотоцикла. «Докторша приехала», – сообразил я и, довольный собой, уселся ждать, представляя, как она удивится и скажет:
– Мне, собственно, лечить — то уже нечего. Всё основное лечение уже проведено, остаётся разве что пальцы осмотреть.
Дверь открылась и вошла врачиха вместе с бабкой. Я решил дождаться своей славы в зале и, выйдя из комнаты, уселся на лавку.
– Это чёй у тебя с руками? – с подозрением спросила бабка, задержавшись возле меня, но ответ ей было услышать не суждено. Врачиха зашла к Вовке в комнату...
C воплем: «Мама дорогая!» – что — то упало на пол. Бабка подозрительно глянула на меня и побежала в комнату.
– Ах ты, педиатр самодельный! – бабка выскочила из комнаты и побежала на кухню.
Я осторожно заглянул в комнату и увидел лежащую на полу врачиху. «Неспроста», – подумал я. Бабка влетела в комнату с полотенцем и стаканом воды. Начала брызгать на врачиху и обмахивать её полотенцем. Слабый голос внутри подсказывал, что что — то не так, но пока не настаивал. Врачиха открыла глаза и спросила, указывая на Вовку:
– Что это с ним?
Тут бабка видимо вспомнила обо мне, потому что она посмотрела по сторонам и её взгляд остановился на мухобойке. Она протянула за ней руку и, ласково глядя на меня, сказала:
– Иди сюда, мой хороший. Гиппократ ты доморощенный.
Мне показались её слова несколько наигранными, и я попятился назад. Затем внутренний голос скомандовал – беги! И я побежал. Побежал что было сил, с грохотом распахнув входную дверь. C грохотом буквально, потому что в это время дед пытался зайти в дом, неся в охапке большую бутыль, вместо той, которую разбил молоток в кладовке. Он её купил попутно в селе, когда забирал врачиху. Я так понял, что бутыль упала и разбилась. Потому что, когда я уже бежал вниз по лестнице к улице, дед матерился и не мог понять, что это было...
Когда врачиха вошла в комнату, перед ней стояло зелёное существо с огромной задницей и забинтованными глазами. Увиденное зрелище ее, несомненно, повергло в шок и она, потеряв сознание, упала на пол. Бабка, вбежавшая следом, была всё — таки более закалённой и подготовленной в моральном плане, хоть и не врач. Поэтому она особо не удивилась, а побежала за водой, спасать врачиху. Я же как минимум час отсиживался за поленницей. Дед во дворе орал, что оторвёт мне ноги и вставит вместо них дрова, чтобы я уже никогда не смог бегать. А ещё лучше, он купит новую бутыль и законсервирует меня в ней.
У Вовки подтвердилась аллергия и ушиб пальцев, ничего страшного, по сути. Глаза не вылезли и поноса не было. Единственный неприятный момент, так это то, что он ещё долго ходил зелёным, светлея день за днём.
Меня же бить не стали. Дед сказал, что, скорее всего, дурь из меня никогда не выбить. Ненароком могут последние мозги вылететь, и тогда родители меня точно не заберут, а бабке с дедом без мозгов я даром не упёрся. Но меня на неделю заперли в комнате, под домашний арест, чтобы хоть неделю они смогли бы от меня отдохнуть. Ну вот, таким образом, всю следующую неделю должно было бы ничего не происходить. Но ключевое словосочетание тут — должно было бы...
Андрей Аскольд