Любить — это никогда не делать больно.Ни в гневе, ни в обиде, ни в ярости.Любить — это охранять чьё-то сердце не только от внешнего мира, но и от себя. От своей злости, своего дурного настроения, раздражительности....

Любить — это значит беречь.

Радость можно украшать цветами,

Или на концерт купить билет, Счастье можно измерять котами, У кого-то много, у кого-то нет.

Пocкольку я в детстве чacто болела, бабушка (мамина мама) peшила из Подмосковья пeреехать к нам, в Ригу, на несколько месяцев. Вместе с ней стaть рижанином предстояло коту Барсику, потому что оставить на столь долгий срок животное было негде.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Мы чокнутые. Нам неведомо, что котов просто так возить в поезде нельзя.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Высадят вашего Барсика в Себеже на границе и пойдёт он в лес волков кормить, — ляпнула соседка по купе. Сказала и уснула. А два человека, старый и малый, остались сидеть как вкопанные. Полночи мы пили чай, таращили глаза в темень за окном и думали где бы спрятать кота....⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Барсик был немой. Ни мяукать, ни тем более орать он не умел и это нас вдохновляло. Бабушка попыталась запихнуть кота в сумку ненавистной соседки пока та спит.⠀⠀⠀
— Пусть заодно нассыт ей на оренбургский, пуховый платок, — приговаривала Мария Дмитриевна, закрывая молнию. Но тут же передумала, так как сумки иногда обыскивали. А если найдут даже в чужих вещах, кота мы всё равно потеряем.⠀⠀
Я уже представила себе скандал, как я встану в позу, громко крикну:
— Раз так, прощайте!" — и пойду плакать на ночной перрон. Но тут на бабушку снизошла божья благодать в виде гениальной мысли. Было решено опоить кота валерианой, чтобы стал смурной и запихнуть в рейтузы, прикрыв сверху балахоном.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Той ночью Барсику досталось. Валериану дурень смаковал, то есть не пил, а выстёбывался: тёрся мордой об пол, ложился на спинку и раскидывал лапы в разные стороны. Бабка его переворачивала, тыкала мордой в миску и угрожала, что если он сейчас же не выжрет дозу, то через час его бубенцы раскидают себежские волки вдоль железной дороги.
Впрочем, хмельного Барсика трудно было напугать. Когда наконец-то по нервной системе кота шандарахнуло и он обмяк, предстояло страшное — уйти в недра бабкиных рейтуз. Тут не задалось. В области живота кот не держался и сползал вниз, создавая видимость, что бабка наваляла в штаны.

— Нет, так не пойдёт, Лен, давай его сюда, — Мария Дмитриевна распахнула кофту, схватила Барсика за шкирку, просунула его под бюстгалтер, зафиксировав голову кота между грудей. Барсик дёрнулся во сне, но бабка дала ему по жопе, чтоб не забывался.
— Если найдут, скажу, что от сглаза к сердцу прикладываю, — сказала бабушка, закрыла молнию до самого подбородка и села у окна.
— Наркотики, оружие, запрещённые препараты везёте?, — спрашивал пограничник.
«Знал бы ты, дядя, что мы везём на теле бабушки от сглаза… ..» — думала я, мотая головой.Обе границы мы прошли благополучно. Утром пьяного кота положили в сумку и отправились домой.
Никогда я не видела Барсика таким счастливым.
Видимо про рейтузы, он не помнил.

Eлeнa Eвдокимeнкo