Даааа, и ты знаешь, он постоянный!!!, не то что твоя влюбленность!!!!))))

А я, дурак, до этого не додумался, выбрасывал

Вот блин, меня ждут в магазинах, в ресторанах, в салонах красоты, а со вчерашнего дня ещё и в фитнес клубе!

 НИ РАЗУ ДОБРО НЕ ВЕРНУЛОСЬ, НИ РАЗУ НЕ УМНОЖИЛОСЬ! 

Вообще-то Сидоров умел только одно… И это одно он делал очень хорошо — он умел терять. Всё, что он приобретал или создавал, он терял. Друзей, знакомых, любимых женщин. А теперь вот очередь дошла и до его детища — очень большой строительной компании. Вся фишка состояла в том, что он, в отличие от конкурентов, продавал дома и квартиры с минимальной наценкой, а поэтому отбоя от желающих не было. Он с головой ушёл в работу, предоставив всё ведение дел компаньонам и, по совместительству, друзьям. И результат не заставил себя долго ждать… Однажды он обнаружил себя нищим. Документы ему подсунули дружки, зная, что он подпишет их, не читая, поскольку доверял им. Вот так и оказалось, что фирма больше ему не принадлежит, денег у него нет, а дом отошёл к жене, которая быстренько стала бывшей в связи со сложившимися обстоятельствами. Эту потерю он перенёс легче всего. Они уже давно были чужими, и в функции мужа входило только выписывать чеки и оплачивать траты. Но фирма! Вот здесь было обидно. Он ведь вложил в неё всю душу. Сидоров сидел в своей старенькой машине и думал, куда бы ему поехать. А ехать было некуда. И не к кому. А значит, и ночевать было негде… Тяжело вздохнув и пересчитав всё, что было в кошельке, Сидоров решил поехать в ближайший супермаркет и купить на всё оставшееся богатство еды. Есть очень хотелось. А, как известно, голод – не тётка. Машина была очень старая. Собственно говоря, та, которую ему отдала теперь уже бывшая жена. Задняя правая дверь в ней плохо закрывалась и от этого постоянно была полуоткрыта. Опять тяжело вздохнув, Сидоров в сердцах хлопнул не поддающейся дверью и пошёл в магазин. Погрузив приобретённое в багажник, он поехал в ближайший парк. «Там есть лавочки, и, пожалуй, я смогу перекусить», — подумал он. И тут… Можете мне не верить, дамы и господа, но тут на заднем сидении кто-то гавкнул. Да так громко, что Сидоров подскочил и ударился головой в потолок машины. Он чуть не выпустил руль из рук и не врезался в столб. В последнюю секунду он свернул к тротуару и затормозил… Оглянувшись на заднее сидение, он увидел рыжую собаку самого дурацкого вида. Одно ухо стояло, другое висело. Язык вывалился вправо, а глаза будто смотрели в разные стороны. Собака улыбнулась… — Ээээээ… Что? Как? Ты кто и откуда здесь взялась?! — закричал он. В ответ дурацкая собака улыбнулась ещё шире и лизнула его в нос. — Ох, чтоб тебя! — возмутился Сидоров и решил выселить непрошенного гостя, но тут… Кто-то мяукнул рядом. Сидоров скосил взгляд влево. Рядом с рыжей собакой сидел кот. Большой, серый и одноглазый. Глаз смотрел на Сидорова серьёзно и угрожающе. — Что? Что такое? — начал оправдываться Сидоров. — Вы сами ко мне залезли! Я-то здесь при чём? Кот в ответ примирительно мяукнул. Тут всё было понятно: «Не трогай моего товарища, а то я тебе глаза выцарапаю». Сидорову почему-то хотелось извиниться перед серьёзным котом. Он и сам не понимал, за что. — Ты пойми, чудак, — уговаривал он кота. — Ты пойми, я нищий. У меня, кроме еды в багажнике и этой старой развалюхи, ничего теперь нет. Мне даже ночевать негде. При слове «еда» два товарища, кудлатый и пушистый, явно оживились. — Ну, ладно, ладно, — примирительно заметил Сидоров. — Поехали в парк. Там есть скамеечки. Разложим всё, что есть, и съедим. В конце концов, вы такие же бездомные, как и я. А значит, тоже неудачники. А неудачникам надо держаться вместе… Так сказать, неудачники всех стран, объединяйтесь! И от этой невесёлой мысли Сидоров хихикнул. А что ещё ему оставалось? Дурацкая собака мгновенно залилась совершенно счастливым лаем и лизнула Сидорова в нос. Серьёзный кот посмотрел на человека уже более снисходительно. — Ну, вот и лады, — согласился Сидоров и направил свою машину к парку. Они уселись на лавочку в теньке, и он начал разворачивать упаковки с колбасками, открывать салаты в баночках и разломал копчёную курочку на несколько кусков. От вида этого пиршества и изобилия рыжая собака завертелась волчком и радостно завыла, а серьёзный кот широко раскрыл глаз и вопросительно посмотрел на Сидорова, как бы спрашивая: «А можно?» — Конечно, можно! — ответил ему Сидоров, даже не задумываясь, откуда он понимает то, что говорит кот. Пёс и кот запрыгнули с двух сторон от мужчины, и тот стал им на разложенные пакеты перекладывать всякие мясные вкусности. Он смотрел, как едят кот и пёс, и у него почему-то становилось легче на душе. Хоть кому-то он смог доставить радость. — Вы не возражаете, если я присяду рядом? — раздалось прямо над его ухом. Сидоров вздрогнул и покраснел. Прямо напротив него стояла высокая и красивая женщина в красном платье. Он подвинулся и смущённо заметил: — Извините нас. Мы так разложились. Просто они очень кушать хотели. — А что же вы их дома не покормили? — спросила женщина. Сидоров тяжело вздохнул: — А нет у нас дома… — Как так? — удивилась женщина и с сомнением посмотрела на чисто и опрятно одетого мужчину. — Как так нет? И вдруг, впервые за эти дни и недели, Сидоров заплакал… Разом выплеснулись накопившиеся обиды и сдерживаемые нервы. И он всё рассказал. Всё с самого начала и до конца. Рыжая собака смотрела в лицо человеку, не выгнавшему её и кота из машины. Она облизывала лицо Сидорова. Она слизывала его солёные слёзы, капавшие на бутерброд, и тихонько жалобно подвывала, а кот… Серьёзный кот проявил чудеса хитрости. Он забрался на колени к женщине и, свернувшись там калачиком, тихонько тарахтел. Женщина внимательно выслушала Сидорова. — Странно, — сказала она. — Первый раз слышу такую историю. Вы, значит, не выгнали из машины забравшихся туда незнакомых кота и собаку? — Я пытался, — покраснел Сидоров. — Я хотел им объяснить, что я теперь бездомный, и им не стоит со мной идти, но… Они не хотели слушать. Не мог же я их выгнать… — И поэтому поделились с ними своей последней едой? — настаивала женщина. — А что тут такого? — уже удивился и не понял её Сидоров. — Вот и я говорю, — заметила женщина, — что тут такого? И она заглянула в глаза Сидорову… Но тут дурацкая собака лизнула уже её в нос. Женщина засмеялась и вытерла лицо. — Тоня, — представилась она. Потом они до самого вечера сидели и поглощали запасы Сидорова. А когда в парке зажглись фонари, Сидоров опомнился и сказал: — Тоня, поздно уже… Вы идите домой, а мы ляжем спать в машине. Завтра придумаем что-нибудь… — Не получится, — ответила Тоня. — Я теперь ваша должница. Вы ведь и меня спасли от голодной смерти! — засмеялась она. — Поехали ко мне. Я живу одна. Завтра у меня выходной. И мне пришла в голову одна идея… Сидоров долго отнекивался. Он был, ко всем своим несчастьям, ещё и очень застенчивым. Но серьёзный кот и рыжая собака очень настаивали. Им не хотелось спать в машине. И Тоня очень уж им понравилась. Ему пришлось согласиться… Тоня жила в небольшом домике на окраине города. Очень опрятном, с несколькими светлыми комнатами, в одной из которых она и поселила Сидорова и его друзей. Впрочем быстро выяснилось, что кот был предателем, и он немедленно слинял к ней в комнату. Зато рыжая собака улеглась вместе с Сидоровым и всю ночь вскакивала и трогала его лапами. Она всё никак не могла поверить, что они нашли дом. Утром Тоня позвала Сидорова к телефону. Её бывший муж оказался адвокатом по корпоративному праву. Они расстались много лет назад, но сумели сохранить дружеские отношения. — Ну, зови, зови уже своего недотёпу, — доносился зычный голос из трубки. — Ты не изменилась! Мать Тереза… Сидоров взял трубку. Через десять минут, перемежая речь профессиональными юридическими терминами, адвокат обругал Сидорова за головотяпство и назвал размазнёй, недотёпой и дураком. Потом потребовал передать трубку опять Тоне. — Привезёшь его к десяти, — сказала трубка. — Посмотрим, что можно сделать. Весь день Сидоров и Тоня гуляли возле домика. А рядом с ними шла собака, гордо смотря по сторонам. Ещё бы, ведь у неё теперь был ошейник. Серьёзный кот трусил рядом и смотрел грозно на всех вокруг. А вечером… Вечером Сидоров собрался уезжать. Он страшно разволновался. — Не могу же я жить у вас бесплатно?! — кричал он. У меня ведь нет работы и денег. Через полчаса уговоров Тоня устала и подбила итоги: — В общем, так! Рыжую и Серьёзного я с вами не отпущу, — сказала она. — Они остаются у меня. Вы ведь не хотите, чтобы они пошли на улицу, правда? А вы выбирайте. Либо остаётесь с ними, и мы вместе будем решать вопросы. Либо можете уехать… При слове «уехать» рыжая дурацкая собака вдруг отчаянно закрутилась и тревожно завыла, а потом прижалась к Сидорову и заплакала. — Ну?! — грозно спросила Тоня. — Вы видите, до чего собачку довели?! А ну, быстро в дом, я вам говорю! Ужинать пора. Сидоров вынужден был согласиться… Они вошли в освещённый и уютный домик. А рыжая дурацкая собака с раскосыми глазами и серьёзный одноглазый кот немного замешкались на пороге: — Ну? Что я тебе говорил? — спросил кот у собаки. — А что я? Что я? — стала оправдываться собака. — Я же тебе говорил, что у этого неудачника всё будет хорошо, если мы залезем к нему в машину. — Ну, говорил, — согласился рыжий пёс. И добавил: — Теперь и у нас всё будет хорошо. И они исчезли за закрывшейся дверью… На улице, на скамейке, что немного в стороне от фонарей, в тени, сидел Ангел. Он смотрел на маленький домик и улыбался. «Четыре — ноль в мою пользу», — сказал он кому-то, щёлкнул пальцами правой руки. И добавил: «Людям кажется, что в этом мире всё случайно. Но нет ничего более закономерного и последовательного, чем случайность». После чего исчез… И долго ещё, до самой глубокой ночи, из домика доносились счастливые лай и мяуканье. А Тоня с Сидоровым сидели и смотрели друг на друга.

Олег Бондаренко