Девчонка, лет 17-18, съежившись, топталась возле крохотного дома на отшибе города. Согревая замёрзшие руки дыханием, она оглядывалась по сторонам, не решаясь войти. Фонарей в этом районе отродясь не было, постройки тонули в темноте приближающейся ночи. Где-то лает собака, скрипят ветки деревьев под напором ветра. Страшно до жути.
— Заходи, раз пришла! — сухонькая старушка смотрела на Леру внимательно. Откуда только она взялась — будущее знать хочешь… Милого приворожить — неодобрительно покачала головой — малыша ждёшь… ох, рано… рано..
— А вы откуда знаете? — шумно сглотнув комок, стоящий в горле, спросила девочка.
Старуха криво усмехнулась и поманила её рукой за собой. «Мне-то не знать зачем вы ко мне шаритесь… глупые, да наивные… эх, молодость..»
— Дров захвати вон охапку, старая я, тяжёло одной… ноги отряхивай, — давала указания старуха и Лера послушно всё выполняя, шла следом.
Внутри дом был гораздо просторнее, чем казалось с виду. В сенках все стены увешаны травами, от горького запаха девушку замутило и она прикрыла рот рукой.
— Н-да… что ж ты хочешь, милая, говори — бабушка, тяжело дыша, села на лавку.
— Приворот, — опустила глаза девочка — бросил, — плачет — к Людке ушёл..
— Ну, полно, полно, травы попортишь мне, будет тебе присушка — шептала бабка, да травки сухие в кулак складывала. — Как телок за мамкой ходит, так и он за тобой ходить будет. Пятки целовать станет. — девчонка заулыбалась — Ревновать жутко будет, к каждому встречному. Про учёбу забудь, на работу одно не выпустит. Рожать каждые 2 года станешь, детки хороши будут, все как один. Знаешь всё это?
Глаза у девчонки забегали, но головой согласно машет.
— После поколачивать станет. Присушка, она злобу в сердце рождает… бить будет сильно, всё чаще… пить начнёт, да погуливать… знаешь, да?
Молчит, к входной двери прижилась, руки дрожат.
— Счастье твоё, мимо пройдёт. Суженный. А так бы на руках носить стал. Ну, что приступим? — потирает руками.
— Подожди, подождите… а счастье моё, какое оно?
— Ну, какое, какое? Высокое, да плечистое. Сильное, да верное. Да только не твоё уж… начнём?
— Подождите… можно подумаю..
— Что думать-то?! — ворчит — пришла, значит решила всё..
— Нет, я пойду… я потом… я вернусь..
Хлопнула дверь. Улыбается бабушка. Молодость, глупость, наивность. Кто бы ей то мозги в своё время бы вправил… эх… снова стучит… что ж такое..
— Проходи… надумала?
— Нет… извините… а ребёнок? Как быть… родители не позволят..
— Чёй, не позволют? — цепкий глаз видит пальто не дешевое, ботиночки модные — они ж любят тебя — Лерка кивает — лелеют… вот и дитё твоё так же полюбят… поругают чутка..
— А какой он будет? Малыш мой? — прижимает руку к животу, вновь опуская глаза.
— Какой? Самый лучший, красивый, смышленый малыш… радость твоя!
— А учёба? Как учиться дальше теперь?
— Этот год-то закончить успеешь… отпуск возьми, как его там..
— Академ, — шепчет девушка.
— Во-во… всё наладится, жди… всё, беги.
— Спасибо, вы и правда колдунья! Прям настоящая! Добрая! — крикнула девчонки и захлопнула дверь.
— Бог с тобой, — крестит дверь старуха худой рукой.
* * * *
«Колдунья! О как!» усмехается про себя баба Груня. «Колдунья! Кака ж с меня колдунья!» заваривает чай, бормочет под нос. Чай вкусный, на травах. Мята, чабрец, ромашка. Горчит, да полезный. «Колдунья! Придумали тож! С чем же ещё, как не с разбитым сердцем придёт девчонка! А малыш? Он для каждой матери свой самый самый… и отучится… и замуж выйдет… всё у неё будет хорошо!»
Баба Груня чай отпила, «Колдунья! Ой не могу! Дурья башка! Сами придумают, сами поверят… а травки, их каждый собирать, да пить может, здоровье берегут они, да сон охраняют».