Me too

Увы, четверг был вчера😜

«Звонок».

                                                                                                                                                                                            Я сумел поговорить со всеми своими любимыми животными, и они… Отвечали мне и утешали меня, уверяя, что не держат на меня обиду и давно простили. А я не замечал, как по моим щекам текли слёзы…

Мне позвонили с самого утра. Нажав на кнопку телефона, я обратил внимание, что цифры номера постоянно менялись. Что, естественно, меня удивило, и всё же я ответил.

— Да. Я слушаю. В трубке отозвался приятный баритон: — С вами говорят из Ангельской канцелярии.

Так, подумал я. Очередной развод на деньги, но начало интригующее. И именно поэтому не отключился.

— Откуда, откуда? — переспросил я. — Из Ангельской канцелярии, — абсолютно спокойно и уверенно повторил голос.

— И что же надо от меня этой самой вашей канцелярии? — поинтересовался я, приготовившись к долгим объяснениям, почему надо заплатить, — Денег хотите? — уточнил я в трубку.

— Нет, нет, что вы! — явно улыбнулись на том конце. — Мы к вам по другому вопросу. Дело в том, что мы звоним только одному человеку из ста миллионов. И подошла ваша очередь.

— О как! — восхитился я фантазии человека на том конце связи. — Одному из ста миллионов? — Именно, именно, — обрадовался густой баритон. — Именно, из ста. Ваш Ангел похлопотал за вас. И, вот — подошла ваша очередь. И мы звоним вам по его просьбе. И, естественно, у нас к вам предложение…

Теперь я заинтересовался. Нет, не поверил, разумеется. Но всё же… — И какое? — задал я вопрос. — А не хотите ли поговорить с кем-нибудь из ваших ушедших родственников? Я запнулся. Это был удар ниже пояса. Не ожидал такого поворота и, наверное поэтому, ляпнул: — Да. Конечно. Я бы с мамой поговорил, если можно. Мне надо ей рассказать и обрадовать.

-Ну, вот, — оживился голос, — видите! Только, есть плата. Ну, разумеется, обрадовался я. Вот всё и выяснилось. Сейчас будут просить денег. Обычный развод… — Год жизни, — продолжил голос, и телефон чуть не выпал из моих рук, — Ну как, согласны? — Согласен, — ответил я. — А когда можно поговорить? — Да сейчас и поговорите, — ответил голос. — Только, кроме мамы, вы можете поговорить и ещё с кем-нибудь. А плата точно такая же. Не затягивайте. Назовите имена. И вперёд! Плату мы сами с вас спишем. Итак…

Я был обескуражен и даже… раздавлен. Не ожидал и, естественно, не знал, что и думать. Но сама задача была интересна. С кем бы мне хотелось поговорить? Так, чтобы это было самым важным… — Минуту дадите на размышления? — спросил я. И голос согласился: — Минуту, так минуту. Я задумался. Лица ушедших друзей и родичей мелькали перед моим внутренним взором. С кем? С кем же? Кто из них был самым близким и родным? И я уже приготовился сделать выбор и произнести имя, как губы сами по себе промолвили:

— Я бы поговорил с моим любимым котом Томочкой. Он так тяжело умирал. У нас на руках. Я бы хотел ему сказать, что помню его и люблю… И попросил бы прощения за то, что не смог спасти. Голос на том конце молчал секунд десять, а потом медленно сказал: — Засчитано. Год жизни. Ещё что-нибудь? И тут меня понесло: — И с Алиской. Тёща увезла её к знакомым в село, а когда мы срочно уезжали, то не смогли её забрать. Мне надо попросить прощения… Можете просто поднести трубку? Пусть не отвечает. Мне очень важно знать, что она меня услышала. Хорошо? Г

олос на той стороне почему-то вдруг превратился в низкий и печальный бас: — Ваше право, — услышал я. — Год жизни. Засчитано. — И хотел бы попросить прощения у тех котят… — я не мог произнести, у каких. Голос на той стороне запнулся. И, выговаривая медленно слова, уточнил: — Которых топили, потому что не могли прокормить? Слёзы сами поползли у меня по щекам. — Ничего не отвечайте и успокойтесь, — сказал бас. — Все засчитаны за пять лет. Согласны? — Конечно. Конечно, — всхлипнул я. — Конечно, согласен…

— И ещё есть? — поинтересовался бас. — Мой кот, Хатулька, — согласился я. — Когда мы начинали разводиться, он просто ушел из дома. И больше я его не видел. Много дней подряд я приезжал, звал и искал его между домами, и не нашел… Голос молчал в этот раз почти целую минуту. — Ещё? — односложно спросил он. Я выдохнул, успокоился и продолжил: — Попугай Кеша… — Стоп. Стоп! — возмущённо произнёс высокий фальцет на той стороне. — Вы что, издеваетесь надо мной? Так не пойдёт. Я же ясно сказал – с ушедшими людьми. Неужели ни одного друга или близкого родственника? Я смутился. Ни друзья, ни родственники, как-то при их жизни не интересовались мной. Я чувствовал стыд, но ответил: — Попугай Кеша. Он очень любил Томочку и пел ему песни, а Томка… Сидел или лежал возле него и мурлыкал от удовольствия. Кеша погиб трагически, по нашей вине. Я просто обязан сказать ему, что мы помним его и любим. Просто дайте ему послушать.

— Скажите, — вдруг опять спокойно спросил бархатный баритон, — скажите, вы понимаете, на какую сумму вы сейчас наговорили? На сколько лет заказ? — Я понимаю, — ответил я. — А можете ли вы дать гарантию, что у вас есть эти годы в запасе? — Нет, — ответил я. — Не могу. — Вы понимаете, что это значит? — ответил очень серьёзным тоном голос. — Это значит, что сегодня ваш последний день! Вы готовы заплатить за эти разговоры такую большую цену? — Конечно, готов! — мгновенно ответил я. — Только, сейчас отойду в одно место. Там очень хорошая скамейка под деревьями. Не хочу никого пугать…

— Ну, хорошо, — согласился голос. — Раз так, то я должен сообщить вам, что за такой заказ у вас есть еще три разговора, бонус. Бесплатно. Заказывать будете? — Конечно буду! — обрадовался я. — Мой попугай Ангелочек и тот, зелёный… Ну, вы понимаете, о ком я говорю? — Да, — согласился голос, который почему-то теперь говорил мягко и осторожно. — Конечно я знаю, о ком вы говорите. Вам кажется, что вы виноваты в том, что кормили их тем кормом. Правильно? Больше никого? — И ещё… Ещё, — попросил я. — Слушаю вас, — мягко произнёс голос. — Еще хотел бы принести свои извинения тем котам и птицам, мимо которых я прошел. Не покормил, не погладил. Но…

— Я знаю, — отозвался голос. — У вас болело сердце. Я всхлипнул. — Я не мог… Я просто не мог. Я просто не мог больше… — Засчитано, — спокойно произнёс голос. — Вы уже на скамейке? — Да, — ответил я. И он начал меня соединять… Почти целый час я говорил с мамой. И она очень обрадовалась за меня. А потом… Потом я сумел поговорить со всеми своими ушедшими и любимыми животными, и они… Отвечали мне и утешали меня. Они уверяли меня, что не держат на меня обиду и давно простили. А я не замечал, как по моим щекам текли слёзы…

Через два часа, полностью выдохшийся, абсолютно довольный и спокойный, я произнёс в трубку: — Всё. Я готов. Никого вокруг нет, а значит… Моя смерть никого не испугает. Только об одном прошу — пусть это будет быстро и безболезненно. — Хорошо, — ответил спокойный, обычный голос на той стороне. — Готовы выслушать приговор? — Готов, — сказал я. — Тогда слушайте. За все заказанные разговоры вы приговариваетесь, с немедленным приведением в исполнение, к… Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Наверное, последний раз, подумал я. — Приговариваетесь… — повторил голос, — к двадцати пяти годам, начиная с этой минуты. В плюсе. — Что, что? — в изумлении раскрыл я глаза. — Вы что, издеваетесь? Вы приговариваете меня к жизни дряхлым стариком? За что? Я же выполнил всё! Вы не имеете права. Представляете, каким я буду через двадцать пять лет? — Ничего не могу поделать, — ответил голос на той стороне. — Таковы правила. Вы всё сделали именно по ним. И мы не можем взять с вас плату.

— Немедленно! Немедленно, — закричал я. — Немедленно дайте мне главного! — Я главный, — сказал голос. -Тогда дайте моего Ангела. Я хочу поговорить с ним. — А сколько согласны заплатить? — заинтересованно спросил голос. — Сколько? — Десять лет! — выпалил я. — Нет, не согласился голос, — Десять мы не можем взять. Не больше пяти. — Ах, чтоб вас… — возмутился я. — Ну, хоть пять. — Засчитано, — сказал голос. — Теперь вам добавлено пять лет жизни. Итого тридцать лет, начиная с этого дня. — Господи! — взорвался я. — За что? За что? Помоги! — Засчитано, — спокойно констатировал голос на той стороне. — Итого, тридцать два года. — Ах. Чтоб… Простите, — вовремя остановился я. — Я всё понял. Но можно поговорить с моим Ангелом? — Да, пожалуйста, — улыбнулись на той стороне, — Сколько вашей душе угодно. И телефон для этого не нужен. Говорите, он вас слышит. Говорите, когда хотите. — А он ответит? — спросил я. — А он всегда и отвечает, — согласился голос. — Только, научитесь его слушать и слышать. Всего вам хорошего. Мы будем ждать вас. До встречи через тридцать два года. И в телефоне раздались короткие гудки.

— Ты слышишь… Ты слышишь меня? — произнёс я с расстановкой. А потом повторил про себя: — Ах ты, Ангельский паршивец! Это ещё что за подстава? Ты за что меня так кинул? Я не хочу быть дряхлым стариком. Слышишь? Не хочу. Немедленно всё исправь! И, разумеется, в ответ тишина… — Я к тебе, между прочим, обращаюсь, — произнёс я про себя, и тут… В голове совершенно отчётливо раздался смех! — Ах, чтоб тебя! — выругался я. — Ну держись! Теперь ты от меня так просто не избавишься. Я теперь тебя буду доставать все тридцать два года. Каждый день! Пока не надоем, и пока… ты сам от меня не откажешься! В голове раздался смех, а потом очень отчетливо прозвучали слова: — Спасибо, что услышал. У нас с тобой впереди много дел. Надо многим помочь. Так что, не тяни. Там, на улице, полно голодных и одиноких. У нас всего-то тридцать два года, а надо стольких накормить и погладить… И что-то подтолкнуло меня в спину. И смех в голове…

Да-а, не повезло мне с Ангелом, подумал я и пошел к зоомагазину. Покупать корм.

Автор: ОЛЕГ БОНДАРЕНКО