Валентина, я правильно понимаю, верёвочка между ног — это бикфордов шнур?!

сапоги зимние женские выше колен на шнуровках. 

К ТАКИМ ОБЯЗАТЕЛЬНО ТРУСЕЛЯ НА МЕХУ ПРИКУПАТЬ! 

Мы, девушки… такие🥰

Даже сзади😜

Жил — был Дурень. Обычный такой, лохматый, с четырьмя лапами и умными чайными глазами. И даже с хвостом. Красавец, одним словом, хоть и дурень. Однажды в субботу захотелось Дурню еды… Вообще — то, еды ему хотелось всегда, ведь он был совсем ничей Дурень, но в субботу еды ему захотелось особенно сильно. Вылез Дурень из — под теплотрассы, где был у него ночлег, почесал задней лапой лохматое ухо и снова почесал — только не ухо, а по делам почесал. Через мост. Жил — был Сволочь. Ну, вообще — то, не известно, всегда он был сволочь или только по субботам, известно только, что он жил — был. И ходил на двух ногах. А иногда ездил на четырёх колёсах. И однажды в субботу захотелось Сволочи куда — то поехать по своим делам, то ли по сволочным, то ли просто… И он поехал. Через мост. И на мосту Сволочь Дурня сбил. Сбил и уехал. И оставил Дурня умирать. А Дурень был жив. И он остался на мосту. Сначала кричал от боли и обиды. Потом просто тихонько плакал. Потом и плакать не мог — только чуть слышно стонал. И примерзал к мосту. И примёрз. Но всё ещё был жив… А мимо Дурня ехали другие — то ли сволочи, то ли нет. И никто Дурню помочь не хотел. А потом на мост приехала Рыжая — Лохматая. У неё тоже были две ноги и четыре колеса. Она была глупая, и поэтому поехала на мост просто так — прокатиться. И увидела Дурня. А Дурень её тогда не увидел — ну много там в тот день всяких ездило, он и внимание перестал на них обращать — всё равно ведь не помогут. Рыжая — Лохматая проехала мимо. Остановилась. Подумала. Расплакалась. И поехала Дурня выручать. Вот ведь глупая какая! Приехала снова на мост, достала из машины плед в клеточку — и давай Дурня на него тащить. А Дурень не тащится никак — большой он был, хоть и худой. Да ещё и примёрз. Тащит Рыжая — Лохматая Дурня на плед, плачет и боится заодно — вдруг Дурень её цапнет? Но затащила таки, оставив немало Дурневой шерсти на мосту. А потом в машину Дурня запихивала. Дурень тяжёлый, а Рыжая — Лохматая — упрямая. Так что запихала Дурня на заднее сиденье и повезла его к Белому Халатику. Посмотрела Белый Халатик на заплаканных Дурня и Рыжую — Лохматую, вздохнула и как давай колдовать! Скляночками гремела, аппараты настраивала, бинты на Дурня наматывала… Но сначала по голове его погладила. Да только без толку всё. Слишком долго Дурень на мосту пролежал. Да и спина у него перебита оказалась. Положил Дурень голову на коленочки Рыжей — Лохматой, вздохнул, да и уснул. Навсегда. И стало ему сниться, что он теперь не просто так себе Дурень, а Дурень Рыжей — Лохматой. И тоже навсегда. А у Рыжей — Лохматой живёт теперь в машине на заднем сиденье лохматая собачья душа. Дышит тихонько, свесив невидимый розовый язык. Чешет невидимой лапой невидимое ухо. Иногда бурчит ей чуть слышно на ушко: " Сбавь скорость! ". А когда едут они через мост — оба морщатся. Слишком уж там Сволочью пахнет. Так и живут… Тirnannokarra

Валентине...