Выпуск №4597
2022-12-23 15:00:53
Было у учёного три сына.
Одному он рассказывал, что главное в жизни — это работа и семейные ценности.
Второму — что главное в жизни интим, наркотики и рок-н-ролл.
А третьему ничего не рассказывал.
Потому что главное — иметь три группы: две экспериментальных и одну контрольную.
Одному он рассказывал, что главное в жизни — это работа и семейные ценности.
Второму — что главное в жизни интим, наркотики и рок-н-ролл.
А третьему ничего не рассказывал.
Потому что главное — иметь три группы: две экспериментальных и одну контрольную.
Я не трус, но я боюсь
Больше всего меня страшат идущие мне навстречу, уткнувшиеся в телефон люди, потому, что они с легкостью смогут сбить меня, уткнувшегося в телефон, с ног, и поэтому я от страха, иногда, как дурак закрываю свои глаза и, не разбирая дорог, плетусь и очень боюсь.
Больше всего меня страшат идущие мне навстречу, уткнувшиеся в телефон люди, потому, что они с легкостью смогут сбить меня, уткнувшегося в телефон, с ног, и поэтому я от страха, иногда, как дурак закрываю свои глаза и, не разбирая дорог, плетусь и очень боюсь.
— Слышал, жена твою машину разбила?
— Угу, незадача.
— Сама-то хоть цела?
— Пока да, прячется где-то.
— Угу, незадача.
— Сама-то хоть цела?
— Пока да, прячется где-то.
Известны пятьсот видов женских слез. И на все это великолепные мужчины реагируют единственной фразой:
— Ну что ты, а?
— Ну что ты, а?
OT БЕЛЛЫ АХМАДУЛЛИНОЙ
Белла Ахмадулина рассказывала, как однажды на даче в Переделкине она
дописывала письмо Аксенову в ожидании человека, с которым могла
передать его в Америку.
Вдруг вбегает соседка. Кричит: «Белла, у нас Брежнев умер!»
Такой и была последняя фраза письма: «Вася, у нас Брежнев умер».
Опять зима. Белла пишет письмо. Ждет «почтового голубя». Вновь —
соседка! — Белла, у нас Андропов умер! И это письмо она закончила
словами «Вася, Андропов умер». А вскоре получила ответ: «Белка, пиши
чаще!»
Жалоба на комментарий
ДЕЖУРСТВО В БОЛЬНИЦЕ
Дежурство в больнице. Глухая зимняя ночь после суматошного дня.
Три часа полуночи. Хорошо подогретые друзья привезли разухабистого и
столь же тёплого братка прямо с шумной вечеринки.
Крутой, весь в цепях и наколках, браток, привыкший, чтобы его красиво
обслуживали, жалуется на животик.
Ведёт себя безобразно: куражится, хамит, матерится, закидывает ноги
прямо на стол… Медсестра на грани слёзной истерики. Звонит хирургам.
Дежурит Доктор Женя. 29 лет, хирург, рост 190 см, вес 120 кг.
Телосложение: ОЧЕНЬ крепкое. Стрижка под ноль. Характер: спокойный,
уравновешенный, надёжный товарищ, добрейшей души человек.
Далее со слов Доктора Жени:
Пришёл с экстренного грыжесечения. Замучился в доску. Добрёл в
дежурку, свалился на кушетку и моментально отключился. Оглушительный
треск телефона во тьме. Вскочил на ноги.
Хирурга — в приёмное, срочно!!!
Нашарив в темноте стетоскоп, повесил его на шею и на автопилоте
отправился в смотровую.
Распахивается дверь, и Доктор Женя влетает в приёмное. Останавливается
напротив «клиента» и хриплым со сна басом вопрошает:
— Что беспокоит?
Браток меняется в лице, улыбочка сползает с его пунцовоголика:
— Да ничего, доктор, извините, уже всё прошло.
Доктор Женя издаёт вопросительный рык.
Браток застёгивает кожан, приобретает совершенно приличный вид и
бочком — бочком, по стеночке пробирается к выходу:
— Извините за беспокойство, до свидания!
Исчезает за дверями, с улицы доносится рёв стартующего «бумера».
Все в недоумении глядят друг на друга, потом на Доктора Женю. Персонал
хватается за животы и начинает дружно гоготать.
Доктор Женя: в истерзанном кровью хирургическом костюме, с помятой
мордой и налитыми кровью глазами. На бычьей шее, спускаясь на мощную
грудь, висит толстая, в палец, цепь с образом Николая Чудотворца и…
КИПЯТИЛЬНИК!!!!
Одесса! Концертный зал одесской филармонии прежде всего знаменит тем,
КТО в нем играл и пел! Но не менее известен и казусный факт его (зала)
— это его акустические особенности… В Одессу приехал скрипач Давид
Ойстрах. После концерта в зале ресторана гостиницы «Красная» он ужинал
с концертмейстером и выразил свое недовольство акустикой зала — тяжело
было играть. «Это черт знает что! Как можно было сделать такую
акустику в таком прекрасном красавце зале?!» Говорил оживленно и
громко. За столиком сидел очень пожилой человек. Он обратился к
Ойстраху. «Молодой человек! В начале века (двадцатого) собрались
одесские банкиры, биржевики, финанcисты. Они пригласили самого модного
архитектора и сказали ему: «Постройте нам такую биржу, с такой
акустикой, чтобы когда двое договаривались о чем-то, то третий,
недалеко сидящий, ничего не мог услышать… Теперь здесь — зал
филармонии». Конечно же, со временем состояние зала улучшили, но он
так и остался с акустическими дырами...
Это правда или новогодний розыгрыш?
Хвастаются, что ли?
А вон и сам мастер сверху сидит, выжидает клиентов