— Ты кузнец? — Голос за спиной раздался неожиданно, Василий вздрогнул: он не слышал, чтобы дверь открывалась и кто-то заходил. «Стучаться не пробовали?» — грубо ответил он.

— Стучаться? … Не пробовала, — ответил голос. Василий обернулся, прокручивая в голове отповедь, которую сейчас выдаст в лицо незнакомцу, но слова застряли в горле: перед ним стоял необычный клиент.
— Ты не мог бы выправить мне косу? — спросила гостья.
— Это конец? — отбросив тряпку в угол, вздохнул кузнец.
— Еще не всё, но гораздо хуже, чем раньше, — ответила Смерть.
— Логично, — согласился Василий, Что мне теперь нужно делать?
— Выправить косу, — терпеливо повторила Смерть.
— А потом?
— А потом наточить, если это возможно.
Василий бросил взгляд на косу. На лезвии было несколько выщербин, лезвие пошло волной.
— Понятно, — кивнул он, — Мне молиться или вещи собирать?
— А-а-а… Ты об этом, — нет, я не за тобой. Мне косу нужно подправить. Сможешь?
— Так я не умер? — ощупывая себя, спросил кузнец.
— Тебе виднее. Как ты себя чувствуешь?
— Да вроде нормально.
— Значит, тебе не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу. Взяв косу в одеревеневшие руки, Василий осмотрел её. Дел на полчаса, но осознание того, КТО сидит за спиной, продлит на пару часов. Переступая ватными ногами, он взял в руки молоток.
— Вы это… Присаживайтесь, — предложил Василий. Смерть кивнула и уселась на скамейку. Выпрямив лезвие, кузнец взял точило и посмотрел на гостью. — Простите, я просто не могу поверить, что держу в руках предмет, которым угроблено столько жизней! Это поистине невероятно. Ни одно оружие в мире не сравнится с ним.
Смерть заметно напряглась. Тёмный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца. — Оружие? Ты сказал оружие?
— Может я не так выразился …, — Василий не успел договорить. Смерть, вскочив с места, оказалась прямо перед лицом кузнеца. Края капюшона подрагивали.
— Как ты думаешь, сколько человек Я убила? — прошипела она сквозь зубы.
— Я… Я не знаю, — опустив глаза в пол, выдавил Василий.
— Отвечай! — Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — Сколько? — выкрикнула она прямо в лицо кузнецу.
— Откуда я знаю, сколько их было? — отводя взгляд, пропищал кузнец. Смерть отпустила подбородок. — Значит ты не знаешь, сколько их было? А если я скажу тебе, что я никогда, слышишь, никогда не убила ни одного человека?
— Но… А как же?…
— Я никогда не убивала людей. Вы сами прекрасно справляетесь с этой миссией: убиваете друг друга. Можете убить ради бумажек, ради злости и ненависти, даже просто так, ради развлечения, вам просто это нравится. Когда этого становится мало, вы устраиваете войны, убивая друг друга сотнями и тысячами. Вы зависимы от чужой крови, а самое противное, что вы не можете себе в этом признаться! Вам проще обвинить во всем меня. Знаешь, какой я была раньше? Я была красивой девушкой, встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло. Это было очень давно… Посмотри, что со мной стало! — Выкрикнув эти слова, она сбросила с головы капюшон. Перед глазами Василия предстало испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были опущены, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза. — Посмотри в кого я превратилась! Знаешь почему? Это вы сделали меня такой! Я видела, как мать убивает своих детей, как брат убивает брата, как человек за один день может убить сто, двести, триста человек!.. Я рыдала, глядя на это, выла от непонимания, от невозможности происходящего, кричала от ужаса. Вы превратили меня в монстра и обвинили во всех грехах. Я поменяла прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я провожаю, показываю дорогу, но не убиваю… Я больше не дарю цветы. Отдай мою косу, дурак!

Вырвав из рук кузнеца своё орудие, Смерть направилась к выходу.
— Можно один вопрос? — произнёс кузнец.
— Хочешь спросить, зачем мне коса? — остановившись у двери, но не оборачиваясь, спросила она. — Дорога в рай… Она уже давно заросла травой..."

Александр Козак