Нахрен воду) теперь холодное шампанское 🥂

Ну ты и жаришь! 

www.lodgers.ru/39115-apartamenty-v-centre-madrida.html

Итальянский художник и музыкант Джоаккино Пассини создает удивительные картины с изображением прекрасных роз. Объемная живопись этого художника настолько гиперреалистична, что невольно хочется взять цветок и стряхнуть с него росу.

Красиво но ничего особенного когда пишешь гиперреализм  легко. А вот когда работаешь над миниатюрой, попробуйте добыть инструмент для детализации.

Это для любителей цветов !!.

Иду с рыбалки. Поля. Перелески. Места безлюдные. Дикие даже. Чаще лося можно встретить, чем человека. Раза в два. Чаще. Я засекал. Иду, значит, весь в себе. Тропочка-то – и не тропочка. Так. Ниточка в траве. И вдруг навстречу на всех парах несется ротвейлер. Мощный такой. Ухоженный. Язык на сторону. Давно, видно, бежит. А в этих местах ротвейлеры встречаются в четыре раза реже людей. Я засекал. Соответственно, в восемь раз реже лосей. Короче. На восемь виденных мной в этих местах лосей это был первый ротвейлер. Да. Вы бегущего ротвейлера видели? А бегущего на вас? Я встал. Наблюдаю. А что остается? Красиво бежит. Точно на меня. Смотрит, правда, неестественно как-то. Не вперед, а куда-то вверх. Так и скачет, башку задравши. Ну я так подобрался слегка. Не, я собак-то никаких не боюсь. Кроме неадекватных пекинесов. И то больше из-за хозяек. Но этому-то куда тут еще так спешить, кроме как на обед мной? Он мимо меня – шшшшух! Красивую такую переставку сделал, огибая. И дальше. Только трава полегла. И, пардон, мошонка на место вернулась. Я вслед посмотрел – а он уже за кустами. А там дальше нет ничего. Река. И все. И луга на той стороне. Загадка. Только я снова тронулся — нате. Из того же перелеска, откуда только что псина выскочила, мчится мужик. И бежит, главное, точно так же, как этот ротвейлер. Ухоженный, лоснится, язык на сторону и башка куда-то кверху задрана.

До меня добегает. Останавливается. Согнулся, руки в коленки упер. Хрипит. Видно же – редко бегает. Сдох, марафонец. — Мужик! Пых-пых-пых… Ты собаку – пых – тут – пых – не видел? Хрррр!.. — Ротвейлера? — я закурил. — Точно! Пых-пых… Хрррр!.. — А вон туда побежал, — я махнул сигаретой за спину в сторону реки. — Вот sуkа! Хрррр… Пых-пых-пых! Ух! Все! Не могу! — и упал жопой в траву. — Вернется. Там дальше бежать некуда. Река, болото. Он же через реку не поплывет. — А вот кто его знает! Хрррр… Если шарик не свалит — поплывет как нефиг делать. Дай закурить, — мужик потихоньку приходил в себя. Я протянул сигарету. — Чего он ломанулся-то? — За шариком! — За каким Шариком? — Понимаешь. Мы мимо просто ехали. Остановились поссать. Ну а этому же размяться надо? Шесть часов в машине. Ну я шарик и надул. Ему шарик надувной — лучше ничего не надо. Будет его пендюрить, пока не лопнет. Я его к шарикам со щенка приучил. Специально. Ну чтоб петард не боялся. Звуков громких. Он шарик гоняет-гоняет, потом или прокусит или лапой. Тот и лопнет. У меня этих шариков полный бардачок… Мужик передохнул. Я ждал. Все ясно. Шарик ветром подхватило — пес за ним. — Я стекла пока протираю. Этот резвится. С шариком. Он шарик-то носом поддел, тот херак — и на кусты. Бах! И лопнул. Ну и всё. Шарик лопнул — можно ехать. Мужик вздохнул и сделал круглые глаза. — И вдруг смотрю, точно из этих кустов где шарик лопнул, только далеко, выплывает этот грёбаный дирижабль! Красный! Как наш шарик. Этот как увидал, у него видно в мозгу чего-то закусило, и он кааааак еbанет! За этим статосратом. Я – за ним. Даже машину не закрыл! — Тут нет никого. Только лоси, — успокоил я. — Какой сратостат? — Ну ты чего, мужик? Вон же! — и ткнул рукой мне за спину и вверх. Я обернулся. С той стороны реки, километрах в двух навскидку, высоко в небе висел ярко-красный огромный воздушный шар. Настоящий. Большой. Взрослый… Я аж присвистнул. Откуда?! И как я его раньше не заметил? — Жопа!— сказал мужик.— А ты говоришь, не еbанет за речку. Как два пальца! Он же на этих шариках повернутый. Пока не лопнет, не отстанет. — Слышь, а ведь если на ту сторону переплывёт, сам обратно не вернется. — Точно? Я кивнул. — Не знаешь, где тут ближайший мост? — Знаю. Сам долго не найдешь. Я покажу. Пойдем сначала на реку глянем. Там далеко видно. — А машина? — Что за машина? — Джип. Паджера. — Да ладно. Местные не тронут. Мы быстро. Тут пять минут до реки-то. Если переплыл, увидим. Там поля, на той стороне. Может сплаваешь. Речка неширокая. А я к машине схожу. Покараулю… — Ладно. Пошли. Решим, — мужик явно приободрился. — Слушай, спасибо тебе. Я без собаки отсюда всё равно не уеду. — Найдем. Я потянулся за удочками. Он тяжело поднялся, отряхивая задницу. И вдруг заорал: — Ну что, сволочь?! Нагулялся, засранец?! Я оглянулся… От кустов, виновато тупя башку и поджимая то место, где у большинства собак хвост, мокрый, как цуцик, понуро брел ротвейлер. — Иди сюда, сынок! Иди, ссученок! – радостно орал мужик и притопывал от счастья. — Ща те папка знатных люлей вваливать будет! Не доходя до нас метров десяти, пес вдруг остановился. Повернулся к реке. Задрал башку и зло и обиженно гавкнул. Потом присел на задницу. И натурально в голос заплакал. Там, за рекой, высоко в небе непонятно каким ветром занесенный парил огромный красный воздушный шар.