— Да, — согласился мужчина. И вот, используя эти инструменты, оказалось, что Вы, Александр, слишком часто оказываетесь там, где что-то происходит.

— Это как? не понял я.

Мужчина опять тяжело вздохнул, словно испытывая какую-то душевную муку.

— 3 сентября этого года вы, Александр, гуляли в Лосином парке.

— Да, — перебил его, тут же поняв, впрочем, что это было невежливо. Я там часто гуляю.

— В это же время там же, но на другом конце парка, перевернулся квадроцикл, на котором ехал сенатор Росфеда, он же рыбный король и мультимиллионер Зыков Семен Иванович. Сенатор до сих пор находится в коме и вряд ли из нее когда-нибудь выйдет, — закончил мужчина.

— Какой ужас!

— 6 февраля предыдущего года вы катались на лыжах в пригородном лесу.

— Да, в Завялове, — снова не сдержался я. Очень хорошее место!

— И надо же так случиться, что неподалеку упал частный вертолет, которым управлял владелец торговой сети Звездочка Куропейкин Иван Петрович. Иван Петрович погиб на месте.

— Жуть, — сказал я.

— 11 ноября годом ранее вы ездили в город Сочи, где живет ваша тетка.

Я хотел опять что-то сказать, но он остановил меня жестом руки.

— Именно тогда же и там же случился пожар в элитном поселке, в котором погиб губернатор Соколов.

— А это точно? спросил я. В смысл, что все эти ужасы, про которые вы рассказываете, происходили тогда, когда я, якобы, был там?

— Это и есть big data, Александр, — сказал мужчина. Специальная программа проверяет биллинги телефонов, находившихся в зоне некоторого ЧП, — так, на всякий случай. И вот, оказывается, каждый раз где-то рядом ваш мобильный телефон. То есть вы. Вам не кажется это удивительным? Особенно учитывая, что это еще не все. Например, четыре года назад бросился под поезд метро генерал федеральной.

— Ой, не надо, хватит — попросил его я. Я же теперь спать спокойно не буду.

— Не буду, — согласился мужчина. Однако было решено, что вы представляете определенный интерес, и вас следует изучить. Вот что нам удалось узнать. После вашей смерти вы вдруг как ни в чем ни бывало возникаете в нашем городе, снимаете квартиру на улице Пожарского, бывшая улица пионера Гаврилова, при этом на работу не поступаете, а начинаете преподавать через Интернет, а точнее, через Скайп, древнегреческий, латынь, арамейский язык и библейский иврит. Интересен, кстати, список ваших учеников, который нами был основательно изучен. Вы в курсе, кому вы преподаете?

— О, да, — сказал я.- Очень интересные люди.

Мужчина кивнул.

— Даже сатанисты.

— То-то они так странно выглядели, — поразился я. – Надеюсь, никаких жертвоприношений человеческих не было?

— Не было, — сказал мужчина. Просто хотят установить связь со своим сатаной, почему-то предполагая, что его родной язык — это иврит.

Я улыбнулся.

— Заметьте, что ничего криминального в этом все-таки нет. Пока, по крайней мере. Если я только не пропустил какой-то новый закон нашей Государственной Думы.

— Нет, криминального в этом ничего нет. Разве только с точки зрения налоговой, но это нас интересует меньше всего.

— Очень хорошо, — обрадовался я. Тем более что очень уж больших денег я на этом и не зарабатываю. Ученики мои люди явно небогатые, даже сатанисты, как вы говорите.

— А откуда вы, Александр, знаете эти два, мягко говоря, очень экзотических языка? Учитывая, что согласно экспертизе, проведенной по нашей просьбе лучшими библеистами, которым дали прослушать перехваченные и записанные аудиодорожки уроков, ваше знание библейского иврита и арамейского просто фантастическое. Один профессор из Иерусалимского университета даже просил сообщить нам ваши контактные данные, чтобы вы помогли ему разобрать некое неясное место в одном из кумранских свитков.

— Самообразование, — ответил я. Вот просто решил попробовать себя в чем-то совершенно новом, и пока, надо сказать, получается. У меня, очевидно, талант к языкам. И это, опять же, вряд ли является криминалом, даже не забывая про нашу Государственную думу.

Снова повисла пауза.

— Давайте я вам расскажу одну историю, — сказал мужчина. Только она довольно длинная.

— Давайте, — согласился я.

— История, которую я вам расскажу, взята из книги воспоминаний Сергея Эдуардовича Фриша, советского физика, который умер в 1977 году. Он работал в области спектроскопии и оптики, написал несколько учебников и монографий, был крепким профессионалом, настоящим интеллигентом, незадолго до смерти закончил эти самые свои воспоминания, которые завещал опубликовать не ранее 1990 года. И, как ни удивительно, почти пророчески угадал, потому, что книга его мемуаров была издана в 1992 году, после распада Советского Союза.

— Что-то ужасное? Кровавый Совок, ужас-ужас, атомная бомба Ленина, Сталин всех убил? Государственный антисемитизм?

— Сергей Эдуардович, насколько я знаю, был из петербургских немцев. сухо сообщил мой собеседник, — И — нет, не ужас, а наоборот, очень интересный рассказ о том, как создавалась советская наука после прихода к власти большевиков. Даже, я бы сказал, местами очень комплиментарный к коммунистам. Но автор честно рассказывал и о каких-то негативных моментах, так что надеяться на издание своего мемуара в 70-е годы он, конечно, никак не мог. Не обошел он в них и события второй половины 30-х годов, рассказывая при этом лишь то, чему свидетелем он был сам. В числе прочего рассказал он и следующее.

Мой собеседник сделал паузу и продолжил.

— В свое время, а именно в 30-е годы прошлого века, в Ленинграде в цирке выступал гипнотизер под именем Орнальдо. Очевидцы рассказывали, что он вызывал на арену желающих из публики, усыплял их и заставлял выполнять его приказания. Но, как всегда, когда дело идет о цирковом номере, зрители считали все виденное фокусом. Однако Орнальдо был выдающимся гипнотизером. Его обследовали врачи, в Военно-медицинской академии проводились операции в состоянии вызванного им гипнотического сна.

— Цирк, — пожал я плечами.

— Позвольте продолжить, — вежливо попросил мой собеседник.

Я кивнул.

— У другого советского физика, Алексея Васильевича Улитовского, коллеги Фриша, была идея, что гипнотизирующее воздействие происходит с помощью электромагнитных волн дециметрового диапазона. На чем была основана эта гипотеза, я не знаю, но, во всяком случае, Улитовский со свойственной ему энергией решил провести опыты и привлечь к ним Орнальдо. Он организовал встречу с гипнотизером у себя в кабинете в Физическом институте, пригласив на нее ряд физиков-коллег. Тот продемонстрировал свои способности на самых разных, при этом случайно приведенных людях, иногда даже находясь в соседней комнате. Последним вызывался сам автор воспоминаний.

Мужчина слегка прикрыл глаза, и начал словно читать по памяти:

— Орнальдо поставил меня около стула, на спинку которого я облокотился. В руку он дал мне спичечный коробок. Что он собирался внушать, я не знал. Я слышал только его шаги за моей спиной. Потом мне стало казаться, что я должен отпустить коробок. Это было скорее физическое стремление расправить пальцы, чем желание выполнить такой акт. Впрочем, я не был уверен, что это ощущение не было плодом моей фантазии. Я решил не делать ни одного движения. Это мне удавалось без особого труда.

Дело было летом. Я стоял у открытого окна, за которым росло большое зеленое дерево. Я увидел, как прилетела и села на одну из его ветвей птица. По-видимому, взглянув на птицу, я утерял внимание. Я очнулся от стука упавшего коробка. Пальцы на руке были растопырены. Присутствовавшие, до того молчавшие, оживленно заговорили. Я обернулся к ним, и они показали мне листок, данный им Орнальдо до того, как он начал меня гипнотизировать. На листке стояло: я заставлю его уронить коробок.

— Кашпировские в этой стране были всегда, — сказал я, поняв, что он закончил.

Мужчина кивнул и продолжил.

— Улитовский, будучи директором Института прикладной физики, часто ездил по делам в Москву, где он останавливался в только что построенной гостинице Москва. Однажды ему дали комнату в одном из верхних этажей с окном, выходившим на Красную площадь. Комната ему понравилась. В следующий раз он снова постарался устроиться в ней, а затем просил директора гостиницы предоставлять ему эту комнату каждый раз. На беду оказалось, что из окна комнаты виден в Кремле дом, в котором жил Сталин. Улитовский, по всей вероятности, об этом и не подозревал. Весь эпизод с выбором комнаты носил случайный характер и соответствовал общей чудаковатости физика.

Результат, однако, обернулся для него довольно трагично. Во время судебного следствия в его дело оказались занесены факты: он останавливался в Москве каждый раз в комнате, из которой видны окна квартиры Сталина; в Ленинграде в Физическом институте он проводил опыты с гипнотизером Орнальдо, стараясь выяснить механизм внушения на расстоянии. Следователь сложил А и Б и пришел к выводу: физик хотел воздействовать в контрреволюционных целях на товарища Сталина с помощью телепатических лучей.

— Расстреляли? спросил я огорченно.

— Нет, — ответил мужчина. Но 5 лет получил. Работал на заводе, в Красноярске, после отбытия срока работал там же, возглавлял лабораторию, в июле 1946 был откомандирован в Москву в распоряжение заместителя министра МВД СССР Завенягина. По направлению академика Сергея Вавилова зачислен во ВНИИ метрологии на должность профессора, начальником лаборатории.

— Хорошо, — сказал я. Все-таки Советская власть не была так ужасна, как нам сейчас иногда рассказывают.

— Наверное, — сказал мужчина. Однако, как мне кажется, мои предшественники вот так разговаривать бы с вами не стали, столкнись они с феноменом вроде вас.

— И что бы они сделали на вашем месте? спросил я. Арестовали бы, стали узнавать, на какие разведки я работаю, и как отношусь к Бухарину и Троцкому?

/окончание следует/

— Петрович, ты о«уел!? Нас на вахте всего двое!..

— Счастье не становится меньше, если им делятся!

— »ля, Петрович! Верни мой конверт с зарплатой!

Согласно законам ЕС, вакциной может называться только та, которая произведена в регионе Вакцин, Франция.

Все остальные вакцины — это игристый антидот.