Очень интилегентная и оброзованая семья продаст: две пианины и одну роялю. Мешаются в калидоре. Покупателю, который заберёт всё вместе, подарим радиво!!!

Не менее интересный рассказ   в  таком же ключе вспомнила я, читая этот анекдот. Он длинный и ставить весь здесь я не знаю можно ли, но ссылку дам:

Аркашка (Ибо воистину)

Автор: Владимир Елистратов

Иллюстрации Александра Ремизова

У меня есть сосед — мальчик Аркашка. Ему восемь лет. Аркашка — плотненький, крепкий, с серьезными карими глазами. Волосы у него — жесткая каштановая копна. Когда кто-нибудь из родителей пытается ее расчесать, Аркашка начинает глухо рычать, как собака. Скалит зубы (переднего, правда, нет — выпал). Может и укусить.

Нет, Аркашка — он хороший. Типичный восьмилетний бандит. Не любит делать уроки, умываться, не зашнуровывает кроссовки, любит животных, сладости, садистские стишки, подраться… Все нормально, как у всех.

Но вот примерно год назад с Аркашкой кое-что произошло.

Началось все с того, что родители в начале каникул накупили Аркашке книг: про хоббитов, про Гарри Поттера. Ну, про очкарика этого меченого более-менее живенько написано. А вот про хоббитов с кожаными пятками… Все эти Митрандиры-Горгоробы-Азанулбизары… Хотя — дело вкуса.

Аркашка сначала прочитал всю Дж. К. и всего Дж. Р. Р. Потом ему купили фильмы по этим романам. Аркашка их посмотрел. И на некоторое время затих. Три дня даже давал себя расчесывать и не рычал. А потом зашел как-то на кухню к маме с папой и сказал:

— Буду писателем.

Подумал и добавил:

— Воистину так повелевают Высшие Силы.

Подумал и еще добавил:

— Ибо.

— Что ибо-то? — спросил папа.

— Просто ибо, — пожал плечами Аркашка. — Ну, я пошел.

…Лежа на полу в какой-то немыслимой позе кверху попой и книзу головой (так к мозгу кровь лучше приливает, я пробовал писать в аркашкиной позе — класс!), шевеля, как змея, высунутым языком, похожим на кусок радуги (от сосания фломастеров), Аркашка выводил в своей красного цвета общей тетради:

«И злой волшебник Курамор ванзил мечь в плоть нещаснова добрава валшебника Гулюлюна и три раза пиривирнул яго. Хахаха! Ты пагибнеш! Кричал Курамор. Иба!..»

Особенно Аркашке почему-то нравилось слово «иба!» А еще — «ваистену!» и «дабудит так!». А еще он любил их комбинировать, например:

— Да будет так, ибо!

Или:

— Ибо, воистину!

Описания Аркашке не очень давались. Он их обычно, так сказать, максимально сокращал. Например: «Лес был страшный». Или так (почти по-чеховски): «Море было большое. В нем было много воды».

Но зато страшные вещи Аркашка смаковал. У него все время кто-нибудь что-нибудь откусывал с криком: «Да будет так!», кто-нибудь кому-нибудь что-нибудь вонзал и обязательно то, что вонзал, три раза «пириворачивал» («ибо!»).

Вечером Аркашка читал свои произведения ближним. Сначала ближние (мама с папой) Аркашку слушали, но потом их терпение иссякало.

— Господи, какой ужас! — говорила мама. — Аркаша! Да что у тебя там за кошмары такие! Ты же ведь добрый мальчик!..

— И плодть его содрыгнулыся от боли, — продолжал бубнить ровным, низким, зловещим голосом Аркашка, — и страшные черные птицы обклювали иго со всех сторон…

— Не могу больше слушать это «содрыгание»! — восклицал папа. — Опять кого-то там «обклювали»!.. Я сейчас сам кого-нибудь обклюваю!..

— А злой волшебник Хухур достал иликрическую пилу и стал, весело хохоча, отпиливать ему ногу и отпилил ее три раза! Воистину!.. — вдохновенно гундосил Аркашка.

— Боже мой!.. Ногу три раза отпилили… — стонала мама.

— А потом, — продолжал Аркашка, — он вонзил в его руку лазерную палицу, обмазанную смертным ядом, и стал ее медленно пириварачивать, чтобы тот больнее обстрадался…

— Все! Не могу больше эти «обстрадания» терпеть! — кричал папа и убегал в свой кабинет. А мама тоже убегала и запиралась в ванной.

Далее читать: www.mirf.ru/book/arkashka-ibo-voistinu/

На работе сказали принести завтра фото на Доску Почёта. Сейчас сидела, выбирала и прямо в затруднении — везде с бутылкой и сигаретой...

А  может быть всё же подойдёт такая, тут всё в комплексе?

«Надо всегда быть радостным. Если радость кончается, ищи, в чем ошибся.» Лев Толстой

НЕ ВЫСПАЛСЯ… ПОТОМУ И ГРУСТНЫЙ...