Мария Павловна была женщина неустроенная, но приятная со всех сторон. Дети давно разлетелись из родительского гнезда, муж ушел к другой

Вот она и осталась с тремя котами, двумя полными негодяями и одним абсолютным мерзавцем оторви и выбрось. Короче, они были единственной её отрадой для души и радостью в жизни. А поэтому

Поэтому, когда она наткнулась на малюсенького серого котёнка, сидевшего столбиком у входа в подъезд, то решение было непростым. Малыша пришлось прятать в маленькой кладовке, возле которой и дежурили оба-трое мерзавских негодяя, просовывая лапы под дверь и устраивая драки для выяснения старшинства.

Дав объявление в интернете и описав своё сложное положение вещей, Мария Павловна получила звонок через пару дней. И удачно сдала с рук на руки пушистого малыша, который кричал и, вцепившись в неё всеми своими когтистыми лапами, не хотел уходить.

Оторвав его цепкие коготки от платья и от души с большим трудом, она передала его очень приятной женщине, Фаине.

Фаина приехала с мужем и дочкой, маленькой рыжей девочкой со смешными торчащими косичками. Девочка прижала к себе пушистого малыша и закрыла глаза от удовольствия.

Ну, и слава Богу, — подумала Мария. — По всему видно хорошие люди.

Но на следующий вечер, возвращаясь с работы и рассыпав по дороге всем бездомышам корм, Мария Павловна споткнулась о знакомый серый столбик, сидевший у входа в подъезд.

— Господи. Господи! — всплеснула она руками. — Неужто выбросили? Ну что за люди? Привезли и бросили у подъезда! Ах, ты мой бедняга. Ну, ничего, иди ко мне

Она протянула руки к пушистому малышу, и он бросился к ней, мяукнув радостно:

— Мама!

Мария Павловна зашла в дом и набрала записанный номер телефона. Она собиралась устроить разнос по первое число, но...

Но из трубки донёсся отчаянный крик, плач девочки, чьё-то басовитое баф-баф и мужской голос. Отодвинув немного трубку от уха, Мария Павловна с удивлением спросила:

— Что случилось?

Через полчаса Фаина, её муж и рыжая девочка прилетели на своей машине. Девочка плакала и, схватив на руки котёнка, прижала его к себе.

Выяснилось, что малыш сбежал. Он сбежал и пришел к человеку, которого считал своей мамой. Как выскочил за дверь, нашел дорогу, одному Богу известно.

Мария Павловна строго отчитала пушистика и приказала не баловаться. Оба-три мерзавских кота крутились тут же, подставляя спины под тёплые ладони Фаины и её мужа.

— Какие хорошие люди, — подумала Мария и закрыла за ними дверь.

На пятый раз весь подъезд очень хорошо уже знал пушистого беглеца по имени Шустрик. Все здоровались с ним, заходя в дом, и он важно в ответ кивал им. Пока Мария Павловна приходила с работы, Шустрик был накормлен до отвала и наглажен до невозможности.

— Господи! Господи! — всплеснула руками Мария, — Ну что, ну что мне с тобой делать?

Малыш встал на задние лапки и, протянув передние к Марие, сказал:

— Мама!

Через полчаса вся семья примчалась. Фаина, её муж, рыжая девочка со смешными косичками и огромный, ну, просто невероятно большой сенбернар по имени Баф.

Баф подошел к малюсенькому серому котёнку и, сдвинув строго тяжелые брови, осуждающе басом сказал:

— Баф-баф.

Потом он посмотрел вокруг и правой большой лапой подвинул малыша под себя. После чего улёгся на него и, оглядев собравшуюся вокруг него компанию, сообщил:

— Баф-баф-баф!

Что, видимо, означало Мой щенок. Не трогайте!

Щенок, то есть, котёнок Шустрик, выбрался из-под огромного теплого живота сенбернара и, встав на задние лапы, потёрся об его морду. Маленькая девочка со смешными рыжими косичками подхватила Шустрика и прижала его к себе.

— Что делать будем? — спросила Фаина.

Котёнок протянул лапы к Марии и тихонько мяукнул:

— Мама!

Мария Павловна взяла его из рук маленькой рыжей девочки и, отойдя на пару метров, начала серьёзный разговор:

— Ну, вот что, — сказала она малышу, мурлыкавшему и пытавшемуся толкнуть её в подбородок. — Ну, вот что, — повторила она. — Послушай меня. Ты посмотри, как тебя любят. Как вон твоя девочка расстраивается. А этот твой огромный Баф. На кого ты его бросаешь? Смотри, как он нервничает. Нехорошо. Нехорошо. Ты уж сделай мне одолжение. Не сбегай больше. А я обещаю. Слышишь, я обещаю. Я буду приезжать к тебе каждые выходные. Договорились?

Сенбернар по имени Баф, внимательно прислушивавшийся к разговору, согласно кивнул и басом ответил:

— Баф!

Мария Павловна волновалась ещё несколько дней, но беглеца не было, и она успокоилась. И стала подзабывать немного забавное происшествие, когда

Когда в пятницу вечером раздался звонок. Звонила Фаина.

— Мария! Мария! — говорила она. — Мария, какие такие у вас планы? Что бы вы такое думали на завтра?

— А что такое я должна думать на завтра? — в тон ответила Мария.

— Не знаю, что вы себе думаете, — продолжила Фаина. — Но мы тут все надумали, что завтра к десяти утра вы должны быть у нас в гостях. И кстати, не забудьте мне, надеть красивое платье!

— Что такое? — удивилась Мария Павловна. — Это для чего? Вы что мне там, смотрины устраивать собрались?

— И совсем не вам, — ответила Фаина. — Совсем не Вам

В десять утра Мария Павловна, немного волнуясь, звонила в звонок. Весёлый галдёж, знакомое баф-баф и мяуканье охватили её и понесли по квартире. Несколько часов пролетели незаметно.

Павел Петрович был человеком неустроенным. Дети, повзрослев, разъехались, а жена умерла. Он был вдовец и совершенно стеснительный человек. Он боялся поднять глаза на Марию Павловну, и почему-то это ей нравилось.

После сытного обеда она взяла на руки Шустрика и, сев в угол большого и мягкого дивана, начала рассказывать рыжей девочке со смешными косичками сказку. Она придумывала её по ходу дела и не заметила, как вокруг неё образовался круг. Из Фаины, её мужа и сенбернара Бафа.

Павел Петрович сидел в уголке на стуле и смотрел на неё во все глаза.

В следующую пятницу раздался так трепетно ожидаемый звонок. Мария боялась признаться себе, что очень надеялась на него.

— Мария, — сказала Фаина. — Мария. Я не знаю, что вы себе там за планы настроили. Но чтобы завтра к десяти у нас, как штык! И в том самом красивом платье.

Мария Павловна улыбнулась. Она молчала.

— Паша, — продолжала Фаина. — Паша, брат мужа, купил новый костюм и уже мне всю душу проел, примеряя рубашку и галстук. Он так волнуется, что можно подумать, ему двадцать лет. Чтоб мы все так жили. И не болели. Честное слово! Маша. Вы меня слышите?

— Слышу, — ответила Мария Павловна.

— Маша, — спросила Фаина. — А вы ещё знаете такую здоровскую сказку, как вы нам всем рассказали, а то моя рыжуха мне всю неделю жить не даёт.

— Тетя Маша! Тётенька Машенька, — донеслось в трубку. — Тётенька Маша! Пожалуйста Ну, пожалуйста, приходите!

— Приду, — тихонько ответила Мария Павловна.

— Ну, вот и славно! — заметила Фаина. — И салатик какой-нибудь приносите. — И тихонько в трубку добавила: — Яичный, с чесночком, луком и майонезом. Очень вредный, но страшно вкусный!

Мария Павловна улыбнулась. Мерзавско-негодяйские оба-три кота внимательно слушали.

— Он хороший, — сказала Мария Павловна. — Он вам обязательно понравится.

И улыбнулась.

Жизнь была прекрасна.

И шоб вы мне не волновались, дамы и господа. Потому что, стеснительный Павел Петрович котам понравился-таки.

Чтоб мы все так славно жили. Честное слово!