В начале 70х в советской армии обнаружилась нехватка призывников, да и офицерского состава тоже не хватало. Тогда начали призывать выпускников высших учебных заведений. Тем, кто кончал институт или университет, в котором была военная кафедра, присваивали звание лейтенанта и забирали на два года в армию. В отличие от кадровых офицеров нас называли – двухгодичники.

Моя военная специальность – метеоролог. В основном метеорологи служили в авиационных полках, где обслуживали полёты. Военная кафедра у нас состояла из нескольких офицеров и декана, генерала в отставке. Генерал был далеко не молод, обладал добрейшим характером (такое к старости встречается у генералов), и в его редкие преподавательские часы рассказывал нам истории из жизни.
Атмосфера на кафедре была спокойная и доброжелательная — никто не требовал от студентов жёсткой военной дисциплины и бессонных ночей за учебниками, прививались в основном практические знания, а вся теория читалась на других кафедрах. До окончания оставалось каких-то два месяца, и мы все готовились идти в армию, то есть преподаватели нас уже считали без пяти минут лейтенантами.
Девочки от занятий освобождались, так что коллектив был сугубо мужской. Как-то принесли на занятие выпуск Playboy, надо сказать, в то время в Советском Союзе издание невиданное и запрещённое в целях соблюдения морального облика строителей коммунизма. По недосмотру таможни моряки с торговых судов как-то умудрялись провозить экземпляры.
Playboy пустили по рядам под столами. Выпуск с шикарными блондинками заинтересовал аудиторию несколько больше, чем то, что нарисовал на доске наш преподаватель, майор. Преподаватель заметил отсутствие интереса, и даже краем глаза ухватил суть события, то есть обложку журнала.
Майор оставил доску в покое и стал передвигаться в проходах между столами в надежде прихватить глазом ещё картинку, но аудитория быстро поняла манёвр и затаилась. Наконец, майор сдался:
— Ну, дайте посмотреть. Я что, не мужик по-вашему?
По мнению аудитории майор был мужик и потому блондинки из-под стола переехали на поверхность, сплотив таким образом наш полувоенный коллектив.
Майор остановился перед столом, на котором лежал журнал, взглянул на обложку, и сделал вид, что ему не так уж интересно. Потом взял журнал в руки, начал листать, аудитория внимательно следила за его реакцией. Он это понял, хмыкнул, отошёл к доске. Взглянул на доску, потом на нас и сказал:
— У нас бабы лучше. Только журналов таких нет.
Следующеe занятие вёл капитан. Первую половину занятий он держался, потом обшарив взглядом столы, не выдержал:
— А где журнал? Мне майор рассказал.
Кто-то выложил блондинок перед капитаном. Капитан прилип к изданию, отойти не может.
— Майор прав: у нас бабы лучше, — наконец, выдохнул капитан.
Тут, как бы подтверждая его слова, в класс вошла староста нашей группы красавица Лена Марина.
— Вот, видите, я же сказал, — указал капитан глазами на Лену.
А Ленка строгая у нас:
— Меня из деканата послали. Где журнал?
Капитан бледнеет. За такие журналы тогда можно было работы лишиться. Но самое неприятное было – лишиться членства в партии.
Капитан сел прямо на стол, и прикрыл задницей блондинок. Мы-то понимаем, что Ленка имела в виду классный журнал посещаемости, а сказать ничего не можем — вдруг она что-нибудь заподозрит. Лена комсомолка принципиальная: идеологических врагов насквозь видела.
— Мне в деканате сказали, что журнал у вас, — сказала Лена очень строго.
— Я генералу отдал, — опешил капитан, но с блондинок не слез.
— Для генерала в журнале ничего интересного нет, — сказала Лена, одновременно обидев генерала и блондинок. Журнал должен быть у декана.
— А, декану вашему зачем? — подозрительно спросил капитан.
Тут генерал входит. Все, как один, встали по стойке смирно. Капитан встал тоже. На поверхности стола обнаруживаются американские блондинки. Лена сразу их заметила. Она с интересом полистала журнал, потом с удовлетворением заявила: «Наши женщины лучше!».
Журнал перешёл в руки генерала. Генерал с большим интересом ознакомился с содержанием и сообщил:
— Так точно, наши бабы лучше, — и сразу перешёл к мемуарам, — вот у меня была одна...
Лена отнесла «блондинок» к декану, декан — к ректору. Playboy попал в райком партии.
Ни майора, ни капитана с работы не сняли и членства в партии не лишили, потому что мнение преподавателей кафедры, хотя и не было заранее согласовано, но соответствовало позиции партии по этому вопросу — «наши бабы лучше!»
© Copyright: Алекс Левин-Арлев, 2021
Свидетельство о публикации №121040107737

            — игрушки всякие важны… когда грустно...

По поводу певцов: сейчас певцов Катя, Лена и т. д., по моему, процентов 80.