Выпуск №3356
2021-04-12 16:05:45
Адаптация поговорок под 2020 год.
Даже яблоко от яблони – падает на безопасное расстояние.
На каждый роток – многослойный платок.
Любишь кататься – люби и пропуск предъявлять.
Кот в перчатках мышей не поймает – зато ничего не нарушает.
Даже яблоко от яблони – падает на безопасное расстояние.
На каждый роток – многослойный платок.
Любишь кататься – люби и пропуск предъявлять.
Кот в перчатках мышей не поймает – зато ничего не нарушает.
Холодильник – наглядный пример того, что неважно, какой ты снаружи.
Главное – это внутреннее содержание!
Главное – это внутреннее содержание!
– Олег, дорогой, если Вы поцелуете меня ещё раз, я буду Ваша навеки!
– … За предупреждение, спасибо.
– … За предупреждение, спасибо.
Сегодня утром мой сын сказал, что у него болит ухо. Я спросил: “Внутри или снаружи?”. Он вышел из дома, зашёл обратно и говорит: “И там, и там”.
Именно в такие моменты я задумываюсь, не слишком ли много денег я откладываю на его колледж.
Именно в такие моменты я задумываюсь, не слишком ли много денег я откладываю на его колледж.
Маленькая девочка хвастается маме:
– Видишь какой у меня платочек чистый! Это потому что я сопельки рукавом вытирала.
– Видишь какой у меня платочек чистый! Это потому что я сопельки рукавом вытирала.
Татошка, ответ такой:
Жалоба на комментарий
Добрый вечер! Всех поздравляю с днём космонавтики!
Моя подборка юмора в связи с этим праздником- в утреннем выпуске. А сейчас рассказ — трагикомедия из жизни.
И СМЕХ, И ГРЕХ...
Как известно, Элеонора Яблочкина была женой советского кинематографиста Александра Яблочкина. После его смерти она вышла замуж за Тонино Гуэрра, известного итальянского режиссера, сценариста и большого друга Ф.Феллини.
Один эпизод, а точнее похороны ее первого мужа, вспоминает их общий друг, знаменитый российский кинорежиссер Г. Данелия: " Невысокий, лысый, пожилой, Александр Ефремович Яблочкин был веселым, заводным и очень нравился женщинам. И пока не встретил свою голубоглазую Лору, слыл известным сердцеедом. Лору Яблочкин боготворил и, когда говорил о ней, — светился. Лора тоже любила Сашеньку (так она его называла), и жили они хорошо и дружно. Супруги Яблочкины были людьми хлебосольными, и я часто бывал у них в гостях в доме напротив Мосфильма. В малюсенькую комнатку, которую они называли гостиной (из однокомнатной квартиры Яблочкин сделал двухкомнатную), набивалось так много народу, что сейчас я не могу понять, как мы все умудрялись там разместиться. Помню только, что было очень весело. Умер Саша на проходной, в тот день, когда мы должны были сдавать картину Сизову. Предъявил пропуск и упал. Ему было 59 лет. Хоронили Александра Ефремовича на Востряковском кладбище. Яблочкина любили, и попрощаться с ним пришло много народу. Режиссеры, с которыми работал Яблочкин, пробили и оркестр. Гроб поставили возле могилы на специальные подставки. Рядом стояли близкие, родные и раввин. «Мосфильм» был против раввина, но родные настояли. Раввин был маленький, очень старенький, лет под девяносто, в черной шляпе и легоньком потрепанном черном пальто, в круглых очках в металлической оправе, с сизым носом. Был конец ноября, дул холодный ветер, выпал даже снег. Ребе посинел и дрожал. Я предложил ему свой шарф, он отказался, сказал, что не положено. Люди рассредоточились вокруг могил, а оркестр расположился чуть поодаль, у забора. Зампрофорга студии Савелий Ивасков, который распоряжался этими похоронами, договорился с дирижером оркестра, что даст ему знак рукой, когда начинать играть. Потом встал в торце могилы и сказал раввину: — Приступай, батюшка. — Ребе, — поправила его сестра Яблочкина. — Ну, ребе. Раввин наклонился к сестре и начал по бумажке что-то уточнять. — Ладно, отец, начинай! Холодно, народ замерз, — недовольно сказал Ивасков. (Он более других возражал против еврейского священника.) Раввин посмотрел на него, вздохнул и начал читать на идиш заупокойную молитву. А когда дошел до родственников, пропел на русском: — И сестра Мария, и сын его Гриша, и дочь его Лора.(Лора была намного моложе мужа.) — Отец! — прервал его Ивасков и отрицательно помахал рукой. И тут же грянул гимн Советского Союза. От неожиданности ребе вздрогнул, поскользнулся и чуть не упал – я успел подхватить его. Земля заледенела, и было очень скользко. — Стоп, стоп! — закричал Ивасков. — Кто там поближе — остановите их! Оркестр замолк. — Рубен Артемович, сигнал был не вам! — крикнул Ивасков дирижеру. И сказал сестре, чтобы она объяснила товарищу, кто есть кто. Мария сказала раввину, что Гриша не сын, а племянник, а Лора не дочка, а жена. Тот кивнул и начал петь сначала. И когда дошел до родственников, пропел, что сестра Мария, племянник Гриша и дочь Гриши — Лора. — Ну, стоп, стоп! — Ивасков опять махнул рукой. — Сколько можно?! И снова грянул гимн. — Прекратите! Остановите музыку! — заорал Ивасков. Оркестр замолк. — Рубен Артемович, для вас сигнал будет двумя руками! — крикнул Ивасков дирижеру. — Двумя! — И повернулся к раввину: — Отец, вы, я извиняюсь, по-русски понимаете? Вы можете сказать по-человечески, что гражданка Лора Яблочкина не дочка, а жена?! Супруга, понимаете?! — Понимаю. — Ну и давайте внимательней! А то некрасиво получается, похороны все-таки! Раввин начал снова и, когда дошел до опасного места, сделал паузу и пропел очень четко: — Сестра — Мария, племянник — Гриша. И не дочь! — он поверх очков победно посмотрел на Иваскова. — А жена племянника Гриши — гражданка Лора Яблочкина! — У, ёб! — взревел Ивасков. Поскользнулся и полетел в могилу. Падая, он взмахнул двумя руками. И снова грянул гимн Советского Союза. И тут уже мы не смогли сдержаться. Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои похороны. Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и смеялись".
На фото: Лора Яблочкина.
Амирыч!
Теперь мне стало ясно.откуда у евреев такие большие носы.
— Обратите внимание: правила безопасности написаны кровью.