Выпуски Пользователи Комментарии
Войти Зарегистрироваться Предложить анекдот Поиск

Выпуск №3288

2021-03-09 16:05:54
Одесса. Две старушки судачат.
- Вчера на Дерибасовской балкон упал, человека убил...
- Во балконов настроили - человеку пройти негде!
А кого прибило-то?
- Да еврея какого-то.
- Во евреев развелось - балкону упасть некуда !
54
Деревня. Две подружки сидят на лавочке и беседуют. Одна рассказывает другой:
- Он так шумно на своем тарантасе подъехал к нашему дому, что папа выронил бутылку водки из рук и разбил ее. Естественно, после этого случая ни о какой свадьбе не может быть и речи.
43
- Ты что делаешь?!
- Я колядую...
- Ты ходишь по соседям, поешь Владимирский централ и выпрашиваешь алкоголь.
- Ничего подобного. Я колядую!
21
Мне нравится6
382
Добавить в закладки
13922
382 комментария
Надежда
Надежда
Рейтинг: 27805
2021-03-10 04:45:52
+4
И туалетную бумагу…
Tata
Tata
Рейтинг: 514204
2021-03-10 06:01:04
+4
ага, гирляндой на шее.
aleksander51
aleksander51
Рейтинг: 16947
2021-03-10 12:35:03
+2

 в детстве видел мужика, который был похож на революционного матроса - на себе нёс перекрещиваюся   гирлянды  туалетной бумаги и  баранок

Tata
Tata
Рейтинг: 514204
2021-03-10 15:14:25
+2

 Зато весело было!

Галина
Галина
Рейтинг: 357361
2021-03-09 16:17:44
+26

Как-то мы с мамой шли по Васильевскому острову, мне было лет 9. В киоске продавали фотографии разных артистов. Тогда была такая мода — покупать фото артистов, а ещё — меняться ими. Я этой страсти никогда в жизни подвержена не была, а тут вдруг ткнула пальцем и попросила: «Мама, купи».

И ладно бы я выбрала артиста потрясающей красоты — Тихонова, Стриженова, Ларионова, Самойлова…

Но я почему-то захотела купить Василия Меркурьева. Когда мама отворачивалась, я на него смотрела, прижимала к сердцу. До сих пор эта фотография у меня.

Пролетели годы. Я собралась поступать в театральный институт. Причём была в себе совершенно уверена, у меня был большой репертуар. Когда мама приводила меня на работу, оставляла там с кем-то, то, возвращаясь, она всегда заставала одну и ту же картину. Вокруг — небольшая толпа, а я читаю стихи. Мама с ужасом спрашивала: «И давно она так?» — «Да часа полтора уже», — отвечали ей. Ну действительно — репертуар был большим.

И потом, я так любила театр, что совершенно искренне полагала — а кто, если не я?

И вдруг в институте я обнаружила, что вокруг ходят красивые девочки.

Высокие, стройные — с фигурами, глазами, волосами. А я рядом — такого общипанного, задрипанного вида. Я была худа, как штатив у микрофона.

И никаких выдающихся мест у меня практически не было. Мне всегда говорили: «Ну хватит стоять на руках, встань на ноги». Ноги — как руки.

Я заходила в лифт, но он этого не чувствовал и никуда не ехал. Приходилось подпрыгивать — лифт догадывался: «О, кто-то вошёл» — и начинал двигаться.

Позже, когда познакомилась с Константином Райкиным, мы друг другу часто плакались в жилетку. Он показывал мне письма от «добрых» зрителей, они писали: «Вам не только на сцене — на улице показываться не стоит».

Костя смотрел на меня и утешал: «Эти ноги, они у тебя так извиваются-извиваются… Не знаю, мне нравится». Я тоже говорила ему, что он прекрасен.

Но во время поступления такого товарища у меня не было. Совершенно неожиданно для себя я узнала, что на очередной тур надо прийти в купальном костюме. Пришла, ноги буквально заплела, чтобы они сошлись хотя бы. Вызывают по 10 человек. Мы стоим, а эти иезуиты внимательнейшим образом на нас смотрят: кто-то очки снимает, кто-то надевает.

Рядом со мной — фигуристая красавица с глазами и ресницами. Как какое-то пособие: какими артисты быть должны, а какими не должны.

Я стою — униженная и оскорблённая, даже не как лошадь, как ослик Пржевальского. И понимаю — комиссию надо брать чем-то невероятным, несусветным. Нам дают задание — изобразить, будто мы моем окна.

Все моют маленькие окна — практически форточки. А у меня было та-акое окно — этой сцены не хватит, видимо, какая-то американская витрина. И я бегала из конца в конец и вытирала её всем телом. Поскольку я перед комиссией всё время мельтешила, они смотрели только на меня, туда-сюда головами крутили. Короче, этот тур я проскочила.

И к какому педагогу, вы думаете, я поступила? К Василию Васильевичу Меркурьеву! Для меня он всегда оставался самым красивым человеком и самым блистательным актёром.

Марина Неелова.