Перед Новым годом времени в обрез – отчеты, залатывание дыр, по магазинам бегать некогда, – и женщина заказала в Интернете корзину продуктов: конфеты, шампанское, фрукты, нарезка всякая, бонусом от фирмы крохотная елочка.

Тридцать первого, в начале седьмого, домофон объявил о прибытии курьера. Женщина подождала пять минут, десять – ну сколько еще нужно, чтоб дойти до четвертого этажа, – не выдержала, оделась и спустилась вниз.

Дверь в подъезд была распахнута, а на крыльце стояла корзина и сидел курьер, мужик лет тридцати пяти. В ответ на напоминание о слогане «От прилавка до двери – мигом!» замахал руками и заорал: вы специально крыльцо не чистите, да?! Чтоб веселей было?! Лед сплошной! Грохнулся, голеностоп потянул, хорошо, не сломал!

Женщина сказала, если дворник не чистит, обращайтесь в ЖЭС, а она-то при чем, каждый должен заниматься своим делом.

А курьер сказал, когда на его крыльце снег-лед, а дворник в нетях, то он сам берет лопату, наводит порядок и не ждет вмешательства высших сил, и, что интересно, руки от непосильного труда не отваливаются.

А женщина сказала, что счастлива видеть такую сознательность, до свиданья, и, уже закрывая дверь, увидела, как курьер на одной ноге пытается спуститься с крыльца. Женщина посмотрела, как он прыгает подстреленным воробьем, неожиданно для самой себя развернулась и сказала:

– Вы не сможете вести машину. Подождите, я помогу. Что вы уставились, я пятнадцать лет за рулем!

– Вам нечем заняться? Имейте в виду, у меня еще пять заказов, часа на три.

– Да, нечем, но вам-то какое дело, – сказала женщина. – Поставлю свою корзину на заднее сиденье, напомните потом, чтоб забрала.

Машина оказалась новой «хондой».

– Как, однако, выросло благосостояние курьеров. Может, и мне бросить все, к вам податься?

– У нас конкуренция, вам не светит. Артем.

– Мария.

И они отвезли плюшевого тигра на 3-ю Поселковую – мальчику Феде от бабушки Эммы из Ванкувера (ура! бабуля не обманула!), и большой мягкий пакет на Севастопольскую – пожилой паре от племянницы Иры с семьей (зачем же они так тратились?), и три толстых книги на французском в самый конец Логойского тракта – профессору Климовскому от бывшего студента Олега (не ожидал, никак не ожидал), и букет бело-розовых хризантем на Седых – девушке Ассоль от неизвестно кого (ой! это Юрка! точно, Юрка!), и красивую тяжелую коробку на Жасминовую – Елене Викторовне от Костюкевича И. (нет-нет, я не плачу, я просто счастлива!).

– Ого, десять часов, спасибо, выручили, – сказал Артем. – Раз вы нынче добрая самаритянка, доставьте меня домой, тут рядом, машина пусть у вас во дворе постоит, завтра пришлю за ней. Один курьер заболел, у второго жена рожает, остальные – дай бог, чтоб свое развести успели; пришлось самому.

– Хорошо, – сказала Мария, – отвезу, семья, наверно, отчаялась вас дождаться.

– Из семьи у меня кот, вряд ли он все глаза выплакал, вот сюда, налево.

Шел тихий снег, за домами бабахал фейерверк, на лавочке под фонарем сидела старушка с палочкой.

– Бабушка, почему вы тут сидите, вам плохо?

– Что ты, деточка, не волнуйся, вышла на воздух, от телевизора глаза болят, посижу, на людей посмотрю.

– Бабушка, вы из какой квартиры? Из семнадцатой? А звать вас как? Антонина Петровна? А фамилия? Егорова? О, мне повезло, искать не надо, я из службы доставки, вам кто-то прислал подарок – не знаю, кто именно, но точно вам, Егоровой Антонине Петровне, квартира семнадцать. Вот, тут продукты всякие, конфеты, вот елочка еще. Сами донесете? Нет-нет, не ошиблась, что вы, у нас строго, у нас не перепутаешь.

Старушка сняла варежку, дотронулась рукой до елочки.

– Сыночек мой, столько лет ни письма, ни открытки, не мастер писать, а помнит. Знала я, что не забыл, знала, деточка, это от сыночка моего, не забыл. Стой, деточка, дай угощу тебя чем-нибудь, стой, от молодые, все бегом...

PS. Давайте не забывать делать друг другу пусть небольшие, но приятные подарки. У Деда Мороза ноги не казенные, а вдруг он не успевает ко всем прийти? Так почему бы ему не помочь?