Жена обнюхала селедочный хвост и заявила:

— Ну фсё… А вот теперь я точно рожаю.

Нет. Сначала мы с кумом отвезли ее в роддом, в обед, в воскресенье, чинно, без суеты, спокойно и дальновидно. Так спланировали накануне, и план был хорош, ибо после роддома мы собирались выпить пива, потому в субботу даже запаслись рыбой. Наивные.

В воскресенье мы разложили вещи жены по четырем пакетам, сверились со списком, который нам дали в роддоме, собрали еще один пакет, сгрузили все это добро во главе с женой в машину кума и выдвинулись.

Запомните — никогда и никуда не провожайте жену с радостным выражением лица. При расставании с женой ваше лицо обязано быть печальным и иметь зеленовато-голубой оттенок, как сыр горгонзола. Иначе вы напрасно рискуете.

На пороге родильного отделения жена оглядела наши с кумом тревожные лица и авторитетно заявила:

— Нет, сегодня я рожать не буду. Везите обратно.

Мы попытались возразить. Но возражать беременной женщине, это как спорить с носорогом, который выставил перед собой рог и несет к тебе свои две тонны аргументов со скоростью пятьдесят пять километров в час. Ситуацию усугубляли дежурные медсестры, которых в воскресенье в обед совсем не радовало заниматься новенькой, отвлекаться от кофе и устраивать ее родильный быт.

— Рожаете? – спросили медсестры.

Жена еще раз оглядела меня с кумом и веско заявила:

— Нет.

— Вот и отлично. Приезжайте завтра.

— Понятно? – кивнула нам жена. – Везите обратно.

Всю обратную дорогу рыба укоризненно пахла в багажнике.

Домой попали ближе к вечеру. Занесли пакеты. Кум торопливо уехал. У меня выбора особого не было, мне пришлось остаться.

Распаковал жену, по случаю зимы и мороза завернутую в бесконечное количество одежд. От девятимесячного живота и этих одежд неповоротливая жена проявлялась, лишь давая невнятные команды из глубины своего кокона. Потом разложил диван, рассовал по нему подушки, водрузил жену на вершину мягкой пирамиды. Включил по телевизору «Гордость и предубеждение». Принес кусок торта, селедку, четверть соленого огурца, стакан молока и галетное печенье.

Вечер за окном успел стать холодной и снежной ночью.

Жена обнюхала селедочный хвост и заявила:

— А вот теперь я точно рожаю.

— Да ну его нафиг, — справедливо возмутился я.

— Рожаю, — уверила жена.

— Это невыносимо! – воскликнул я, повернулся к ночному окну и заломил руки. – Сколько же можно так надо мной издеваться!

— Рожаю, — напомнила из-за спины жена.

— Я шнурую тебе ботинки и застегиваю лифчик. Заметь, застегиваю, а не наоборот. Я даже полюбил передачи Комаровского, чтоб ему поперхнуться медвежонком Барни.

— Рожаю, — обреченно просипела жена.

— Я привез тебя заранее, как человека, в роддом. Побеспокоился. Чтобы без суеты. И что я теперь слышу за всю свою заботу?

— РОЖАЮ!!! – заорала жена, так, что дрогнула под потолком люстра.

На морозе машина не завелась, буркнула что-то неразборчивое и уныло померкла фарами. Скорая помощь сказала – ждите. И через полчаса сказала примерно тоже. Жена в ответ сказала… э… Короче, то, что жена 13 лет прослужила в 93-й бригаде прапорщиком, в тот момент этот факт перестал быть для меня частью ее биографии, а превратился в конкретную угрозу.

К приехавшему на вызов такси жена шла, закусив губу, боясь спугнуть ночного водителя.

Потом я на том же такси метался по городу, покупал какие-то лекарства с труднопроизносимыми названиями.

Ближе к семи утра жена прислала сообщение с фото:

— Смотри, она — копия ты, наша Лизочка.

Я посмотрел на фото и понял, что мне пора завязывать с пивом – таким заплывшим и опухшим, каким был розовый комочек на фото, я себя никогда не представлял.

Это было в этот морозный день. Семь лет назад.

На свет появилась одна маленькая девочка, моя самая искренняя любовь и мой самый лучший друг.

Когда Нюша сообщила, что записалась на курсы самозащиты, я подумал, что у нее эээ, засвистел чайник. Для девушек такой красоты и невесомости единственный способ самозащиты в ночное время — это честно отдаться любому проходящему мимо хулигану.

Настоящие единоборства учат добродушию. Чтобы не зашибить ненароком обидчика. Несколько лет обучения с раннего детства, измененная наноструктура костей для пущей мощи удара. Груду кирпичей одним махом пополам нахрен. А Нюша выбрала экономичные краткосрочные курсы. И очень скоро в ней явилась несколько агрессивная внутренняя сила. Слегка наглая уверенность в себе. Попала в секту? Я стал ее опасаться. Ляпнешь че не то — взовьется винтом чего доброго в воздух и своей прелестной ножкой блям прямо в нос.

Впрочем, по ее рассказам курсы выглядели практичными. Там больше учили грамотно оглядываться и убегать. Дальновидности — «если ты очутилась в подземном переходе ночью наедине с бандой гопников, то ошибку ты допустила несколько раньше». А вишенкой к этому винегрету — приемы, запрещенные правилами любых боев без правил. Типа, какого угодно качка после многих лет в зале может несколько уравновесить меткий удар по яйцам. У девушек тут безусловный бонус.