Не поверите, но в мае я весил все сто двадцать. Вес начал набирать в прошлом году и довольно резко. Зимой жена начала верещать — на кого ты похож, толстопузый и т. п. Я, конечно, пошел по нашим сибирским шарлатанам, все попробовал, а толку — шиш. В конце концов отвели меня в одну фирмочку.

Тамошний директор, фигуристая такая мадам лет сорока, с ходу и говорит:

«Мы беремся решить вашу проблему, но услуга дорогая и потребует от вас не только денег, но и времени — двадцать дней безвылазно в нашем пансионате.

Если согласны — двадцать пять тысяч в кассу и с понедельника начинаем».

Я, разумеется, грубить ей начал: «По штуке за день, это что за пансионат, „Хилтон“ у нас в тайге построили? Спрашиваю, какие будут гарантии?»

Она отвечает: «По окончании курса встанете на весы. Если сбросите меньше двадцати килограммов, вернем все деньги и извинимся».

Я в контракте этот пункт действительно нашел — ну, и вписался в это дело. Так вот, я сбросил двадцать пять и до сих пор, по-моему, худею, очухаться не могу.

Это же гестапо было, а не пансионат. Привезли меня в спокойный такой особнячок о трех этажах, за высоким забором, отвели в холл, вручили карту магнитную и двери закрыли. В холле я провел часа два — ждал, когда кто-нибудь выйдет, пригласит на процедуры или еще куда.

Не дождался, стал ломиться в первую попавшуюся дверь. Мужчина я не слабый, но там такая пружина была на двери, что я только за три приема туда втиснулся — это туалет оказался. Минут десять я из него выбирался, смотрю в холле уже народ околачивается, человек семь мужиков.

Познакомились — тоже подопытные, как они себя тут называли, лечиться приехали. Объясняют — обед у нас сейчас будет, но не для всех, а для тех, кто свою карту магнитную вон в ту щелочку на потолке вставит. У меня глаза на лоб полезли — возле каждой щелочки канат висит, метров десять, не меньше.

Я последний раз по канату в шестом классе лазал. Кричу, мужики, слазайте кто-нибудь за меня, я в долгу не останусь, в городе расплачусь. А мне сурово так отвечают — мы и сами люди не бедные, да тут везде видеокамер понатыкано.

Если ты кому-нибудь так удружишь, оставят на сутки вообще без жратвы, хоть потом ты по канату излазаешься весь, как макака. И полезли себе — бодро так, чуть не с песнями.

В этот день пообедать мне не удалось. Зато файв-о-клок я честно отработал — вставил карточку в поганый тренажер и выжал двести раз по семьдесят кило.

Тренажер мне выдал еще карту, одноразовую, которую полагалось совать в кормушку на втором этаже. Как я туда добирался, это, кстати, отдельная история.

Все двери в этом пансионатике имели пружины вроде амортизаторов «КамАЗа» — ходить можно было только парами, иначе не открыть. Лестницы — это вообще атас, через ступеньку — дырка, прыгать надо.

Ну и вообще, приколов там немало. А самый прикол начинался по вечерам. Скукотища, ни книжек, ни журналов, но в холле есть телевизор. Но он, сволочь, работает только от велотренажера, динамо там подключено, электроэнергию вырабатывать. И крутить надо шустро, нормальный человек минут десять выдерживает и падает. И вот, чтобы вечером хотя бы новости посмотреть, мы там накручивали по очереди, как идиоты.

И не дай бог, хороший боевичок в анонсе пообещали, да еще двухсерийный — крутили до посинения. Короче, когда нас забирать приехали, мы водителя чуть не грохнули прямо в автобусе. Пожалели, правда, он кричал, что человек он посторонний, к этому концлагерю отношения не имеет. А в контору приехали, хозяйка нам говорит:

«Вставайте на весы, толстопузые».

Я взвесился и ахнул — двадцать пять за двадцать дней. И знаешь, так они меня там приучили — не могу без зала, два-три раза в недельку на тренажеры сам бегаю. Как мартышка, ей-богу.