… Ну-ка товарищи грянем застольную,

Выше стаканы с вином,
Выпьем за Родину нашу привольную,
Выпьем и снова нальем.

Выпьем за русскую удаль кипучую,
За богатырский народ!
Выпьем за армию нашу могучую,
Выпьем за доблестный флот!

Встанем, товарищи, выпьем за гвардию,
Равной ей в мужестве нет.
Тост наш за партию! Тост наш за Родину!
Тост наш за знамя побед!

… Нынче вырвалась, будто из плена, весна,

По ошибке окликнул его я: - 

Друг, оставь покурить! - 

А в ответ — тишина:

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мертвые нас не оставят в беде,

Наши павшие — как часовые.

 Отражается небо в лесу, как в воде, 

И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих.

Все теперь одному. 

Только кажется мне, 

Это я не вернулся из боя.

В.Высоцкий

А знали ли вы, что ...

Рейхстаг и бункер Рейхсканцелярии до последнего оборонял штурмовой батальон французов-добровольцев из дивизии СС «Шарлемань». Добровольцев- потому, что еще в феврале 1945 командир дивизии Крукенберг объявил своим солдатам, что они освобождаются от присяги (Гитлеру) и могут отправляться домой.
По воспоминаниям немцев, французы дрались до последнего, защищая Рейхсканцелярию совместно с датчанами и норвежцами из дивизии СС «Нордланд».
За день боев 28 апреля в Берлине было уничтожено 108 советских танков, из них 62 – бойцами «Шарлемань». Четверо были удостоены рыцарского железного креста 29 апреля на одной из последних церемоний награждений в Рейхе.
Только утром 2 мая, после капитуляции Берлина, последние 30 бойцов «Шарлеманя» из 300 прибывших в Берлин покинули бункер Рейхсканцелярии, где кроме них уже не оставалось никого живого.

Вот здесь он шел. Окопов три ряда.

Цепь волчьих ям с дубовою щетиной.Вот след, где он попятился, когда

Ему взорвали гусеницы миной.

Но под рукою не было врача,

И он привстал, от хромоты страдая,

Разбитое железо волоча,

На раненую ногу припадая.

Вот здесь он, все ломая, как таран,

Уже к рассвету, в копоти, в пыли,

Пришли еще дымящиеся танки

И сообща решили в глубь земли

Зарыть его железные останки.

Он словно не закапывать просил,

Еще сквозь сон он видел бой вчерашний,

Он упирался, он что было сил

Еще грозил своей разбитой башней.

Чтоб видно было далеко окрест,

Мы холм над ним насыпали могильный,

Прибив звезду фанерную на шест -

Над полем боя памятник посильный.

Когда бы монумент велели мне

Воздвигнуть всем погибшим здесь, в пустыне,

Я б на гранитной тесаной стене

Поставил танк с глазницами пустыми;

Я выкопал его бы, как он есть,

В пробоинах, в листах железа рваных,-

Невянущая воинская честь

Есть в этих шрамах, в обгорелых ранах.

На постамент взобравшись высоко,

Пусть как свидетель подтвердит по праву:

Да, нам далась победа нелегко.

Да, враг был храбр.

Тем больше наша слава.

К.Симонов

Интересно, многие ли заметили, что именно у мужиков на транспаранте написано?

И замеченное восторга не вызвало! Я, ну, совсем не сталинист, но за эту «карикатуру» морду лица раскарикатурил бы… в общем, мало не показалось бы!