INFO По секрету интернету

Дорогие друзья! (продолжение)
Приближается один из моих самых любимых праздников – День Военно-Морского Флота. В той или иной степени я являлся участником событий, о которых пойдет речь, но называть эти рассказики мемуарами нельзя. Пусть это будут байки. Какой же флот без баек? Итак, байка седьмая

ТОРПЕДНО-МЕДИЦИНСКАЯ. В один и тот же день на одну и ту же лодку пришли служить два лейтенанта: специалист по минам и торпедам Леха и медик Саня. Это обстоятельство, а также то, что служба, особенно в ее начале, редко бывает медом, сблизило молодых офицеров. Взаимоотношения у них были дружеские, а для Лехи они еще имели и практическую выгоду. Дело в том, что он питал какую-то особенную слабость к лекарствам, а их-то у Сани как раз было достаточно. Однажды в походе Саня сидел у себя в самых расстроенных чувствах, поскольку только что получил выволочку от командира. Неважно за что, была, значит, причина. В этот момент к нему ввалился Леха и начал чего-то трещать. Санька думал о своем и не слушал. Вдруг Леха заметил тюбик с мазью «Финалгон». Надо сказать, что это жуткое средство от радикулита. Вызывает ощущение приложенного к телу раскаленного лома, а при попытках смыть только усиливает свое действие. Естественно, что Леха заинтересовался, от каких таких болезней эта штука. Санька, погруженный в свои мысли, буркнул: «От геморроя». Леха сразу же вспомнил про свой ужасный геморрой и стал просить эту мазь у Саньки. Тот молча кивнул. Через некоторое время к Саньке прибежал один из подчиненных Лехи матросов и очень взволнованно сообщил, что командир срочно требует Саньку к ним в отсек, поскольку командир группы «шизанулся». Санька схватил укладку с медикаментами и побежал, на ходу соображая, что Леха недавно был у него и с ним было все нормально. У входа в отсек собралось все командование лодки, командир с замполитом по очереди заглядывали внутрь, но войти туда явно не решались. Командир, увидев Саньку, приободрился и сказал: «Ну, давай, это по твоей части». Санька сунулся в отсек и увидел следующую картину. Совершенно без штанов, верхом на торпеде сидел Леха. Его отрешенное лицо выражало неимоверные страдания, из широко раскрытых глаз текли слезы, ногти судорожно сжатых пальцев скребли торпеду. Когда металл под ним нагревался, Леха, быстро перебирая ягодицами, переползал на холодный участок. На какое-то мгновение его лицо приобретало умиротворенное выражение.