Артём (3,5 года) разбил любимую чашку моего папы. Дед у нас добрый, поэтому вместо того, чтобы ругать, решил подразниться:
— Ай—яй—яй! Ой—ёй—ёй! Кто же это сделал? Я буду плакать. А—а—а!
Сын минуты две смотрел, а потом со слезами на щеках бежит ко мне:
— Мам, я деда до сумасшествия довёл.
Сын минуты две смотрел, а потом со слезами на щеках бежит ко мне:
— Мам, я деда до сумасшествия довёл.