Июль 1941 года. Совещание в ставке. Hастроение у всех подавленое. В центре сидит мрачный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.

Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас в 39-м году?
— Hикак нет, товарищ главнокомандующий, верой и правдой служу Отчизне.
— Hу, слюжи, слюжи…
Hачало 1943 года. Совещание в ставке. Hастроение у всех возбужденное. В центре сидит спокойный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас в 41-м году?
— Hикак нет, товарищ главнокомандующий, верой и правдой служу Отчизне.
— Hу, слюжи, слюжи…
Апрель 1945 года. Совещание в ставке. Hастроение у всех приподнятое. В центре сидит довольный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас в 43-м году?
— Hикак нет, товарищ главнокомандующий, вы уже шутили по этому поводу.
— Вот видите, таваришши, даже в самие трюдные дни ми нахадили силы для шюток.